Распорядок агонии

– Значит, вы решили: раз я собралась умирать, то пускать это дело на самотёк неразумно. Убыточно, – захотелось мне поскандалить.

– Мы решили? – от чистого сердца поразился Мейхалт.

– А кто?

– Девчонки сказали, что это твоя цель. Что ты хочешь… ну, напоследок разобраться с безмозглыми.

От борта дуплетом в оба глаза. Или как там: дуэтом в две лузы? Короче, не в бровь, а в глаз. И ведь не поспоришь: моё выступление цитируется. Я сама объявила распорядок своей агонии: первое, второе и снова первое до победного конца. Уже вторая жизнь к закату клонится, а в башке и не посеяно – всходов на том свете дожидаться буду.

– Ну?! Договорились?! – тоном строителя первых пятилеток промитинговала Эби.

Она бодренько доскакала до костра и сунула нос в обезвреженный мною котелок:

– У-у-у! Всё сожрала. Прорва! Чаю-то хоть дадите?

Мейхалт занялся своими прямыми обязанностями: обеспечением безбедной жизни Внимающих. А мы с ней перешли на английский.

– Тут Тармени заглядывал, пока ты отсыпалась. И рожа мне его жутко не понравилась. Особенно, когда он к твоей голове начал пристраивать какую-то дрянь. Я хотела пресечь! А эта скотина вырвала меня из твоей жизни: ни рукой пошевелить, ни языком помахать. Гра-ара пыталась вступиться, он и ей язык укоротил. Всё возился с этой штукой. Бормотал чего-то. Затем воткнул тебе в темечко какую-то иглу и смылся. Пригрозил, мол, если я попытаюсь её отхирургичить, он мне в жизни не простит. И являться больше не станет. Но, если скажешь удалить…

– Не стоит, – отмахнулась я и ощупала макушку: – Точно. Тут какая-то пимпочка. Не будем трогать. Я ему обещала.

– Что обещала?

– Сдать себя на опыты.

– Рехнулась?

– А что? Может, и вам потом пригодится. Вдруг, он чего полезного из меня выкачает? А вы с Шарли потом сыворотку придумаете против слизняков. Или гербициды. Станете их распылять с самолетов. Так, глядишь, и на запад двинете очищать планету от захватчиков. 

– Из тебя только сыворотку для прививок от бешенства можно добывать! – зарычала Эби, готовясь к драке.

– Проснулась?! – заорала издалека Джен.

Прискакала и от души порадовала:

– Тебе нужно написать Вейтелу письмо.

– Тебе нужно купить мозгов, – брякнула я, не подумав.

– Ты меня ещё поучи! – тут же вылезла наружу моя свекровь. – Молода ещё старших поучать. Я не собираюсь врать Лисёнку, как ты страдала по нему в разлуке. Он же обязательно спросит. Слышь ты, курица?

– Сама напишешь, не графиня! – огрызнулась я, чувствуя приход отличного настроения, которое редко баловало вздорного мутанта.

– Да уж породовитей тебя, холопское отродье!

– И горжусь, что испортила твою высокородную кровь в твоих потомках!

– У вас обеих то, что русские называют: моча в голову ударила? – уточнила Эби.

И мы вкусно от души поржали. Даже вечно насторожённая Рах в этот раз не дулась на меня за очередные предстоящие художества. Она вынырнула из камушков на наш смех и проинспектировала пустой котелок из-под супа. За ней таскались паровозиком Цах с дочуркой, вынюхивая причины нашего веселья.

– Ни капли! – поспешила с клятвой Эби, осенив себя подзабытым крестным знамением.

– Не врёт, – лениво подтвердил Мейхалт, успевший задремать.

– Фыр-фыр! – удовлетворённо похвалила нас Рах за трезвый образ жизни.

И полезла в свою сумочку, венчающую гору моего барахла, сброшенного с Гра-ары.

– Странно, что Сарг так легко согласился на эту авантюру, – вдруг вспомнила Джен, о чём ещё не побрюзжала. – Мейхалт, а кто его уговорил?

– Сам придумал.

– Где ты учился так бездарно врать? – не удержалась Эби, чтобы не обгавкать ближнего своего.

– В казарме, – признался наш опекун и закрыл глаза, дескать, отцепитесь.

– Для Сарга это нетипично, – ударилась в паранойю Джен. – Он вечно хватает за подол, когда нам надо. А тут сам суёт свою ненаглядную Ксейю носом в опасности. 

– Даже глазом не моргнул, – наябедничала Эби, присутствовавшая при историческом моменте смены шкуры нашего питона. – Ещё и прикидывал: туда её сунуть, сюда сунуть. Застрянет или вылезет? Получит по шеям, или выкрутится, как обычно? Понятно, что с безмозглыми только Азенкуры устраивать на каждом шагу. И всё-таки…

И всё-таки, когда пришло время, Сарг заколебался. Он всё прекрасно понимал: и про мою обречённость, и про врагов, и про свой долг перед человечеством. Но стоило ему хоть раз глянуть на меня…

Нам всем нужно хоть кого-нибудь любить. Ни пылать страстями, ни обожать, ни поклоняться и ни всё прочее, что происходит, очертя голову. Нет, нам нужен кто-то, кто взваливает на нас груз ответственности, нести который и больно, и приятно. А исчезнув хотя бы на день, загоняет нас в тоскливое ожидание минуты, когда эта зараза вернётся нас доставать. Кто-то, кого мы никогда не устанем ждать, сколько бы он не пропадал. Кого мы никогда не устанем прощать, чего бы он ни натворил.

– Знаешь, моя матушка говорила: перед смертью не надышишься, – вспомнила я, прижимаясь к груди Сарга в узле его сильных рук.

– Она была права.

– Права. А чего тогда боишься?

– С чего я должен бояться, что бессмертная душа покинет свою очередную оболочку?