Расправляя крылья 1. Шаг перед пропастью

Это и стало причиной первой войны, — воскликнул я. — Да-да, дело было не в деньгах, и не в проблеме распределения финансовых потоков — деньги шли без перебоя и всех всё устраивало. Имперцы просто не поняли, что произошло и попытались силой повернуть процессы вспять, как они привыкли действовать со времен первой конкисты.

— Глупость, конечно. — Я иронично хмыкнул. — Но тем не менее, причиной гибели двух миллионов человек стало всего-навсего то, что некоторые люди не смогли понять, что ЭТО — красиво.

По движению моих пальцев по контуру управляющего вихря на экране возник слайд-ряд с… Обнаженными красавицами-моделями. Не то, чтобы совсем обнаженными, но для марсиан достаточно.

Из зала словно понеслась волна, порыв, в котором слышалось и негодование, что позволяю себе непотребства на подобном мероприятии, и поощрение со стороны мужской части аудитории, оценившей подборку по достоинству. Да и одобрение тоже — в конце концов, некоторые переселенцы с Марса живут у нас более десяти лет, «овенерились», и кое-какие моменты нашего менталитета для них близки и понятны.

Но общей всё же была эмоция удивления. Я сумел удивить всех присутствующих, создал предпосылку к возникновению внутреннего конфликта в обществе, и это было замечательно.

— В этих картинках ничего пошлого, — как бы расшифровал я свой поступок. — Да, девушки. Но они пристойные, можете сами это оценить. Главное, они КРАСИВЫЕ.

Древние восхищались человеческой красотой, записывали её для потомков в виде картин и статуй. Тонкости отношений между мужчинами и женщинами не считались пошлостью, а зачастую и не были таинством. Во всяком случае, в дохристианскую эру — точно.

— Мы не древние, — покачал я головой, подводя промежуточный итог. — Но красота для нас — это красота, а не распущенность и падение нравов. И жесткое мини, как у девушки из метро, не показатель её доступности.

Повторюсь, это культ, особое состояние души членов общества. Если хотите — поклонение красоте, как таинству.

Ведь на таинство нельзя поднимать руку, как бы ни хотелось — есть другие пути решения. Таинство неприкосновенно. А презираемая вами проституция — всего лишь попытка познать некую часть этого таинства, заплатив деньги за его временную аренду. Прикосновение к красоте. Глупое в общем, ибо таинство не покупается и не продается.

По залу прошлась легкая волна, но быстро опала. Мне удалось загрузить присутствующих, и главное, независимо от результата выступления, хоть кто-то, хоть несколько человек, но переосмыслит свою оценку венериан и венерианской культуры. Хотя бы начнет идти по этому долгому пути. И это — тоже достижение.

Возможно, я уже сделал для мира между нашими народами больше, чем поколения политиков и деятелей культуры. Однако, не стоит задираться, к тому же это не конец.

— Некоторые наши традиции кажутся вам распущенностью, — с жаром продолжил я. — Большинству из вас. Да, я понимаю эту позицию, она основывается на ваших ценностях и вашем менталитете. Ну что уж там, пусть так и будет — распущенность, чистой воды в чистом виде. Допустим. — Я хрипло рассмеялся. — Но у меня вопрос: имеете ли вы право нас за это судить? Кто вы такие, чтобы мы ставили ваше мнение выше собственных традиций? Почему мы обязаны выполнять чужие «хотелки» вопреки собственным привычкам и желаниям?

Я почувствовал, что завожусь: глаза наливаются кровью, а руки начинают подрагивать от ярости. Той самой, «холодной», которая разработка сеньоры Августы, дай ей бог здоровья.

— Мы заплатили за право хотеть и иметь то, что хотим, — продолжил я, делая всё возможное, чтобы не сорваться.

Палец вновь чиркнул по управляющему контуру визора, запуская следующий видеоряд, и на экране… Началась война.

Имперские огневые линкоры в трехмерной картинке выходили на орбиту планеты и сбрасывали по заданным координатам «балласт» — осуществляли ковровое бомбометание. Камера шла ниже, под облачный покров, показывая, как на фоне зеленоватого неба поднимаются тучи пыли. Как из-за горизонта к снимающему приближаются сотни истребителей, некоторые из которых ведут огонь, а некоторые отстреливают боезапас. Как закованные в броню танки, либо едущие по самой земле, либо летящие чуть-чуть в отрыве от нее, при поддержке дронов и тяжелой пехоты, фронтом наступают на купольные сооружения с виднеющимися рядом и перед ними земляными укреплениями. Вокруг которых виднеются вспышки лазерных орудий и хвосты ракет, запускаемых окопавшимися там людьми.

А вот один из самых известных кадров войны за Независимость — уничтожение Сантьяго-де-Аурелия, провал городских куполов, один за другим, под ударами каменюк с орбиты, с последующей зачисткой того, что осталось танковыми ударными группами при поддержке истребителей. Число погибших тогда в городе составило несколько десятков тысяч — это был первый уничтоженный город, и население его, не веря в подобный исход, что родное правительство решится, бОльшей частью не успело укрыться в подземных убежищах.