Распутанный

Звери заметили его и, как в случае с Викторией, потянулись навстречу, будто им отчаянно хотелось почувствовать его. Он должен был испугаться. Или хотя бы испугаться сильнее. Но эти сверкающие глаза… почему-то успокаивали его. Может быть, потому что не собирались угрожать. Они выглядели почти как щенята, пусть зверски похожие на демонов, но которые всего лишь хотели, чтобы он забрал их домой и почесал за ушком. Странно. Скорее всего, он ошибается.

«Приди в себя!» — зарычал Джулиан.

«Серьезно, чувак.» — Калеб постучал по черепушке. — «Сейчас не время просто стоять.»

«Беги!» — скомандовал Элайджа.

Поздно. Замешательство дорого ему обошлось. Хоть вампиры и истекали кровью от зияющих ран и расплавленной плоти, они уже забывали о боли, находили его глазами и выпрямлялись. Надвигались на него, чавкая ртом в предвкушении крови. Он вытянул кольцо в угрожающем жесте, но в нем больше не осталось жидкости. Он все истратил до последней капли.

Что хуже, его испещренная колотыми ранами рука дрожала, и это движение просто разносило запах крови. Они закрыли глаза от наслаждения, но этого было недостаточно. И они захотели большего.

Сердце застучало в груди Эйдена, и вампиры зашипели, всеобщее возбуждение подскочило на новый уровень. Кто-то снова налетел на него. И снова остальные быстро последовали за первым. Зубы кусали его, еще больше терзая и жаля.

Эйден сражался изо всех сил. Он пинал и бил. Даже кусался, но ничто не могло прорвать эту прочную вампирскую кожу. Ничто не в силах было оттолкнуть их.

«По-грязному, сосредоточься и дерись по-грязному.» — Это снова Калеб.

Да, Калеб был прав. Эйден подцепил пальцами рану одного из вампиров и изо всех сил дернул. Послышался вой, и вампир вывернулся. Сквозь этот вой Эйдену показалось, что он слышал… рев? И еще, и еще.

Да, это ревущее многоголосье отражалось от стен. А потом вампиров отдернули от Эйдена, не по одному, а всех сразу. Ворчание, рычание, чавканье, пронзительные крики — все смешалось в единой симфонии ужаса.

Что, черт возьми, тут происходило?

Он сел, рассчитывая убраться подобру-поздорову, но как только увидел, что произошло, замер. Звери уплотнились. Виктория говорила, им нужно для этого время, и все же каким-то образом они уплотнились в одно мгновение. Их чешуя переливалась, а зубы были похожи на сабли из слоновой кости. Они пахли серой — тухлыми яйцами, а кончики крыльев напоминали кинжалы.

Даже они не могли пронзить кожу вампиров, но все же трясли их в огромных челюстях. Вероятно, ломали кости и бренчали черепами. Все вампиры до единого кричали от боли.

Огромные двойные двери резко открылись, и вбежало еще несколько вампиров. Однако, увидев происходящее, они притихли, разинув от ужаса рты.

— Звери!

— Что же нам делать?

— Раньше такого никогда не случалось!

— Стойте, — закричал Эйден. — Пожалуйста.

Звери успокоились и посмотрели на него. Тела с громким стуком попадали. Вампиры не поднялись, а свернулись в клубки, плача. Один зверь взревел, и новоприбывшие вампиры отступили назад, вжимаясь в стену. Эйден остался на месте.

Даже когда один из зверей приблизился к нему.

Виктория влетела в комнату, выкрикивая его имя. Он не отвернулся от существа напротив него, но вытянул руки, чтобы остановить Викторию, или чтобы она, по крайней мере, не прошла мимо и не вступила в бой, защищая его. Конечно же, она его проигнорировала и встала рядом с ним.

На этот раз взревели все звери.

Виктория ухватились за него руками, пытаясь притянуть к себе, чтобы телепортировать.

— Они убьют тебя. Нам нужно уходить.

— Нет, — произнес он, — нет. Отойди от меня, Виктория.

— Нет! — она потащила его сильнее.

Рев усилился.

— Пожалуйста, Эйден. — Несусветный страх заставил ее голос слоиться.

— Отойди. Сейчас же! Они не собираются причинять вред. — Он надеялся. — Они защищают меня. — Опять же, он надеялся. Неважно, он не хотел, чтобы она оказалась под прицелом.

Мгновение прошло в подвешенном молчании, ее руки упали, и вместе с ними ушло тепло. Без всяких слов Эйден заставил себя пройти на своих тяжелых, усеянных колотыми ранами ногах вперед. Ближайший к нему зверь, взмахнув крыльями, издал еще один рев. Остальные зашевелились: одни примкнули к нему сбоку, другие остались сзади, превращаясь в угрожающую стену ярости.

«Ты чего творишь?» — потребовал Джулиан.

«Беги», — взмолился Калеб.

«Я… я ничего не вижу», — выговорил Элайджа. — «Я не знаю, как тебе стоит поступить. И мне оно не нравится. Все это мне не нравится.»

Эйден все равно выступил вперед.

— Я был прав, — сказал он мягко. — Вы защищаете меня, да? — Ответа не последовало.

Понимали ли они его?

— Зачем бы вам так поступать?

Тот, что впереди, убрал свои смертоносные крылья и присел, его лицо остановилось в паре сантиметров от Эйдена. Влажное дыхание вырывалось из огромных черных ноздрей. Этот мокрый рот с этими торчащими зубами слегка подтолкнул руку Эйдена.