Распутье

– Хорошо! Нам тоже приходится согласовывать свои действия с требованиями советской власти. Списки я дам, но не позволю ничего отгружать без ведома Владивостокского Совета. Вы тоже поймите нас: мы удалены от центра, случись беда, и никто нам не поможет. Мы сами должны защищаться.

– Поймите вы, наконец! Если эти товары, это оружие достанутся врагам, то и вам не поздоровится. Того требует ЦК партии, того требует Ленин, чтобы всё, что возможно увезти отсюда, пустить на пользу революции.

Кулинич добился-таки согласия Краевого Совета депутатов, чтобы началась немедленная разгрузка Владивостокского порта, железнодорожных складов. А товаров здесь было много. При въезде в город сразу же бросалось в глаза оборудование для заводов, станки, пушки, промтовары и продтовары, лежавшие по обе стороны вдоль полотна железной дороги. Но Суханов и Никитин не согласились с постановлением Краевого Совета об отправке грузов из города. Мешали в этом также думцы, земцы, которые безраздельно орудовали на складах.

В ответ на это Хабаровский краевой комитет чуть ли не в полном составе выехал во Владивосток, чтобы немедленно начать разгрузку Владивостока.

Против выступили Суханов, Никитин, Краснощеков. Суханов горячо говорил:

– Да поймите же вы, наконец, что открытая разгрузка ускорит интервенцию. Особенно оружия. Может быть, вы и правы, что нельзя бросить это добро, но и нельзя брать нахрапом. Мы, и только мы здесь, на окраине России, стараемся предотвратить интервенцию.

– Вы молодцы! А мы, что ли, делаем, чтобы она началась?! – взорвался Кулинич. – Вы были против политики мира, выступили со своим протестом против Брестского мира. Вы, опять же, только вы до сих пор женихаетесь с меньшевиками и эсерами. От вас тянется ниточка к меньшевику Агареву в городскую думу и в Областную земскую управу к эсеру Медведеву – самым ярым противникам Советов, а уже через них в консульский корпус.

– Пусть так, пусть мы еще не везде порвали с этими партиями, это связано с нашей отдаленностью от центра, но могу вас заверить, что чехи – наши истинные друзья. Они готовы так же, как и американцы, выступить в защиту Советов. Хоть сегодня, хоть завтра они пойдут с нами, чтобы вышибить из Гродеково атамана Колмыкова. Мы знаем его цель: он хочет ударить по Никольск-Уссурийску, чтобы отрезать от краевого центра.

– Ну вот что, товарищи! Прениям этим не будет конца. Завтра же начинаем разгрузку. Всё! – отрубил Кулинич.

Работать было невероятно трудно, потому что Исполком саботировал, где можно – мешал, а сам Краснощеков многими грузами пытался распоряжаться лично. Он даже подбивал рабочих угонять локомотивы, прятать порожняк, не говоря уже о загруженных вагонах. Многое доносилось консульскому корпусу. Но бо́льшая часть рабочих, что понимали серьезность положения, срывали эти замыслы, разыскивали нагруженные вагоны, доставляли локомотивы. С трудом удалось к половине апреля собрать два эшелона с грузами, которые были отправлены в Россию.

По заданию Центросибири надо было организовать отправку винтовок и патронов в Сибирь. Никитин, чтобы оттянуть время, отправил членов комиссии в арсенал к Попову. Тот категорически отказался выдать оружие.

– Вам отдай, а чем мы будем воевать? Пусть даже против японцев и союзников. Чем?

– Но ведь если захотят все это захватить враги наши, то они сделают это в первую очередь, – возразил один из членов комиссии.

– Мы увезем в сопки, скоро всё туда увезем. Вам ничего не дадим.

Чрезвычайная комиссия по разгузке Владивостока сумела отправить в Сибирь оборудование для патронного завода, но его перехватил Краснощеков на подходе к Хабаровску. Ничего не оставалось делать, как покупать оружие у контрабандистов-анархистов.

В маленькой, полутемной гостинице Кулинич встретился с главарем контрабандистов. Это был Кузьма Кузьмин – тот самый Кузьмин из Ивайловки, которого когда-то обобрал до нитки Хомин.

– Будем знакомы, Кузьмин! – произнес торговец, вглядываясь в вошедшего. – Кулинич? Очень приятно. – Пожевал губы. – Сколько вам надо винтовок?

– Хотя бы тысяч десять, несколько миллионов патронов.

– «Хотя бы», – передразнил Кузьмин. – Вы что думаете, у меня Тульский завод?! «Хотя бы»! Я не спрашиваю, с кем вы будете воевать, кого убивать… Революция в белых перчатках не делается, как и продажа контрабанды. Там и там кровь. Ладно, постараюсь. Не обессудьте, ежели винтовки будут разнокалиберны, однако с патронами все будет честь по чести, к каждой винтовочке по тысяче штук добудем, а может быть, больше. Когда платить? Когда доставим товар. У нас всё честно. Товар – деньги, деньги – товар. Хоть этим помогу вам. Я бы тоже тряхнул стариной и пошел бы за Советы… Да куда уж мне? Изворовался, запутался…

Кузьмин оказался верен своему слову: он скупал оружие через своих подставных людей, брал у американцев, чехов, англичан, но почти ни разу у японцев – они винтовки не продавали.