Распутница и принц

– Мой отец никогда не мог простить Салиму, что тот опозорил его, победив в скачках, – сказал Рафик, оторвавшись от своих размышлений, – даже несмотря на то, что это по его вине поражение имело такие катастрофические последствия. В результате, пока отец жил, разрыв между Бхаримом и племенем Салима постоянно углублялся. Когда он умер, я пытался навести мосты. Дело двигалось медленно, но я приготовился проявить терпение.

– Потому что лошади Салима были прямыми потомками жеребцов, которых вы потеряли? Но не только потому, что они могли обеспечить вам победу, но потому, что, обладая ими, вы смогли бы восстановить утраченную чистоту породы своих арабских скакунов?

– Точно.

– А сделав это, восстановить честь своего имени, свою собственную породу.

– Похоже, мой непроницаемый покров остался на конской ярмарке! Ты совершенно права, но еще кое-что. И это… это то, о чем я так неловко пытаюсь тебе рассказать.

– Эльмира, – шепнула Стефани. Не потому, что понимала, а потому, что это единственное, что она могла предположить. – Отец Эльмиры выиграл скачки у вашего отца. Отец Эльмиры продал вам племенных жеребцов.

– Он не продавал их мне, Стефани. – Рафик долго молчал, уставившись на огонь. – Он мне их отдал. Достаточное количество жеребцов, чтобы возобновить в конюшнях племенную работу. И гарантировал, что все они прямые потомки лошадей Бхарима. Но отдал не даром.

– Вы должны были жениться на Эльмире!

– Он не оставил мне выбора, – хрипло бросил Рафик. – Салим не продал бы их мне ни за какие деньги. Он жаждал власти и политического влияния, которые мог получить, заключив альянс с таким королевством, как Бхарим. А для меня это была не только возможность восстановить конезавод, но первый шаг по пути к возвращению Сабра и прекращению раздора между Бхаримом и самым влиятельным бедуинским племенем. У меня не было выбора, Стефани. – Рафик устало покачал головой. – Я понятия не имел… если бы я только знал… Но меня ослепляло тщеславие.

– Тщеславие ваших людей.

– Нет. Не пытайся оправдать меня. Я их принц, у меня есть обязанности в отношении моего народа, но я не могу отрицать силу собственного тщеславия. Я рассказывал тебе, как еще ребенком мечтал пересечь победителем финишную черту и как эти мечты превратились в пепел, когда отец сжег конюшни. Трагедия для меня. Но достаточно ли для того, чтобы жениться? Потому что я женился на Эльмире только ради ее приданого.

– Она была высокого рода. Вы сказали, что вождь Салим хотел этого брака…

– О, это была хорошая партия, мой Совет всем сердцем одобрил ее. К тому же приближалось окончание вражды, которую начал отец. Все получили, что хотели, особенно я. Все, кроме бедной Эльмиры. Вот почему на моих лошадей напал мор.

– Так вот что вы имели в виду, говоря, что болезнь – ваша вина, что ваши несчастья – дело ваших рук? Рафик! – Стефани тряхнула его за плечо. – Болезнь – дело рук природы, вы должны это видеть. Она возникла бы независимо от того, женились вы на Эльмире или нет. Любили вы ее или нет.

– Я не любил Эльмиру.

В первый раз, когда Рафик заговорил о своей умершей жене, в его голосе звучала печаль. Она разрывала Стефани сердце по причине, о которой она предпочитала не задумываться.

– Брак по расчету и отсутствие любви – не преступление.

– Есть другие преступления, которые нуждаются в искуплении. – Рафик опустил голову.

Стефани не знала, что думать. Очевидно, что он рассказал ей не все, но он рассказал очень многое. Он доверился ей. Стефани не могла этого не оценить. Она обняла его за шею.

– Спасибо.

– За то, что показал тебе, какой жалкий человек скрывается под личиной безупречного принца? – Рафик хмуро рассмеялся.

– Когда я рассказала вам про Руперта, я больше всего боялась, что вы сочтете меня легкомысленной, что вы осудите меня так же строго, как я судила себя. Но вы поддержали меня. Теперь мой черед. Я знаю вас как человека чести. Человека, который отчаянно хочет сделать добро своим людям, своему королевству. Человека, который многим пожертвовал, чтобы выполнить свои обещания. Хорошего человека, Рафик. Который так же, как я, сожалеет о том, что сделал, и который полон решимости искупить это. Вы судите себя слишком строго.

– Нет. – Он нежно убрал ее руку и встал на ноги. – Для меня не существует слишком строгого суда. Смотри, какая прекрасная ночь. Я привез тебя сюда, чтобы ты могла прогуляться по пустыне под звездами. Если ты еще этого хочешь. Мы достаточно углубились в прошлое.

Стефани спала, свернувшись калачиком под ворохом покрывал. Рафик подбросил дров в костер и сел, прислушиваясь к звукам пустыни. Они прогуляли почти час и все это время молчали или говорили ни о чем. И не упоминали ни лошадей, ни Сабр, ни Эльмиру.

Сегодняшняя встреча с Салимом была не первой, но Рафик впервые столкнулся с ним неожиданно. В свое время тот принял трагическое известие о смерти Эльмиры с флегматичным смирением опытного правителя, имевшего целую толпу благородных дочерей. Такое же впечатление он старался произвести и сегодня днем.