Рассеивая сумрак. Бессонная война

Стоило лекарю услышать шорох бумаги, как он всем телом подался вперёд в молниеносном движении. Свеча покачнулась и упала на стол, свет замерцал и погас, а хлипкий стол захрустел – Нуска практически бросился на столешницу и вырвал из рук генерала письмо.

Повисла неловкая тишина. В темноте лекарь не мог ничего прочесть и лишь шелестел потрёпанной бумагой, но Отэн вдруг кашлянул и зажёг огонёк на пальцах.

И тогда Нуска принялся читать.

«Новобранцы ни на что не способны… Никто не старается, не выкладывается на полную… Все на поле боя ждут появления эрда, делают несколько залпов из-за его спины и снова покидают передовую…

Командующий Отэн, так не может продолжаться. Кто-то должен заставить этот сброд сражаться. И эрд Син не тот, кто может это сделать. Он позволяет… нет, он официально разрешает своим войскам отступать и сражается один, как во времена Континентальной войны. Тогда Фавэр швырял Сина Рирьярда во все горячие точки и дожидался, пока тот покончит с противником, чтобы продолжить двигаться на север. И эрд Син не изменяет своим привычкам – он словно боится, что хоть один простой солдат отдаст свою жизнь…

Правитель, который не позволяет войскам сражаться за себя, вызывает уважение, как и правитель, который не прячется трусливо за спинами солдат, а ведёт за собой корпуса. Но состояние эрда Сина сейчас настолько плачевно, что мне трудно писать об этом. Генерал Отэн, мы надеемся, что вы со своим корпусом останетесь на границе и сможете поднять боевой дух солдат. Иначе мы, может быть, и выиграем эту войну бескровно, но потеряем нашу главную опору и друга».

Таково было содержание письма, которое Нуска наспех прочёл. Он было решил перечитать, но на этот раз уже Отэн вырвал бумагу из его рук и, кряхтя, спрятал её под нагрудником.

– Офицер Нуска, не хотел бы я сказать что-то лишнее, но…

– Я – личный лекарь эрда Сина. И я спешу на поле боя только для того, чтобы ему помочь, – коротко и чётко прокомментировал Нуска.

Отэн пристроил свечу обратно на маленький глиняный лепесток, теперь залитый раскалённым воском. В палатке вновь стало светло, и Нуска про себя отметил, что Отэн одобрительно кивает, не сводя взгляда с лекаря.

– Тогда ты отправишься на границу с Дарвелем в составе моего корпуса. Но я не смогу позволить тебе участвовать в боях – и ты сам прекрасно понимаешь, по какой причине. Ты и дальше будешь руководить отрядом снабжения. И я очень попрошу свести твоё присутствие на передовой к минимуму. Если вдруг что-то с тобой случится…

– Нет нужды объяснять, генерал Отэн. Я вас понял.

Пока Нуска возвращался к своему отряду, он вдруг заметил, что его походка стала шаткой и неуверенной. В таком состоянии возвращаться к своим людям было нельзя, поэтому лекарь некоторое время постоял в лесу и в прямом смысле этого слова постучал лбом о дерево.

Он действительно не готов. Он не способен отвечать даже за самого себя, не говоря уже о других людях. И он, как и эрд, начнёт поступать опрометчиво и первым бросаться в бой. Из-за дикого страха за чужие жизни.

Но в лагерь Нуска вернулся в приподнятом настроении, а затем весь остаток вечера развлекал солдат выпивкой и рассказами об Эрьяре.

– А вы знали, что лучшие злачные места находятся далеко-о-о не в богатых районах? Если свернёте за угол на центральной площади и пройдёте немного вглубь, то, не доходя до трущоб, наткнётесь на…

– Ха! Да я лично общался и с первой помощницей Вильной, и со вторым помощником Наридом! Одна не говорит, а просто плюётся пламенем, а другой вечно выскакивает из-за спины и пытается её поддеть. Вряд ли они когда-то встречались, но…

– А эрд Син, офицер Нуска? Какой он? Вы же общались с ним лично? – вдруг восторженным голосом поинтересовалась Ойми. Однако тут же осеклась, увидев, как весь запал лекаря вмиг пропал, а с его лица сползла наигранная улыбка. Веселье резко сменилось глубокой задумчивостью, и все члены отряда мгновенно затихли.