Рассеиваясь, как свет. Призрачная красота

– Думаю, ты тешишь себя иллюзиями. Когда мы сделали свой последний смертоносный вдох и наши легкие наполнились водой Флита, мы были обречены. Обратной дороги нет.

– Разве нельзя хотя бы попытаться? Если все мы так или иначе умрем, то чего тебе терять? – Я продолжала бежать, задыхалась все больше и больше, обегая туристов, остановившихся посреди тротуара, чтобы сфотографировать какую-нибудь старинную статую или барельеф.

– Думаю, я надеялся хотя бы еще один, уже последний раз побывать с тобой на верху купола. Воспользоваться нашей последней возможностью побыть вместе.

Я тут же мысленно перенеслась на Золотую галерею, и мне захотелось оказаться вместе с ним там, на самом верху – ведь больше мы никогда не будем вместе. Захотелось крепко прижать его к себе, поцеловать в губы, почувствовать, как меня обвивают его руки, такие сильные, такие надежные… Но поддаваться желанию осуществить эту фантазию нельзя – у нас нет на это времени.

– Мне бы тоже хотелось это сделать, но я предпочитаю воспользоваться шансом на то, что ты снова будешь жив. Если у нас все получится, ты сможешь быть рядом со мной всегда.

– Хорошо, будь по-твоему. – В его голосе прозвучали грустные нотки, и я почувствовала себя виноватой из-за того, что отказываю нам обоим в этой возможности. Но я была уверена – нам стоит рискнуть.

– Скажи всем Зависшим подняться на Галерею шепота. Поскольку собор закрыт, там будет проще обратиться ко всем им, а им будет проще организоваться, чтобы приготовиться к… к своему концу. – Когда я осознала, что говорю, мой голос задрожал.

– Я скажу им, чтобы они пришли туда и ждали. Но сначала быстро переговорю с Оливией, чтобы удостовериться, что она готова.

– Спасибо, – сказала я, чувствуя себя виноватой оттого, что уже давно совсем не вспоминала об Оливии. – Мы должны сделать все, чтобы она была готова.

На тротуаре Ладгейт-Хилл было не протолкнуться, и я спрыгнула на проезжую часть и трусцой побежала наверх, не обращая внимания на гудки рассерженных водителей. Я уже почти добежала до своей цели, когда вдруг осознала, что больше не ощущаю покалывания в руке. Остановившись у одной из статуй, высящихся перед входом в собор, я нетерпеливо крикнула:

– Быстрее! Вероника, наверное, уже гадает, куда я подевалась.

Мою руку снова начало покалывать.

– Пожалуйста, постой! Всего одну секунду!

Я вопросительно вскинула бровь и подняла зеркальце, чтобы увидеть его лицо. Он стоял прямо за моей спиной, обвив меня руками, и его глаза были полны любви.

– Вполне возможно, что это последние минуты, которые мы проведем вместе, – хрипло сказал он. – И я хочу, чтобы ты знала – я не изменил бы в своем прошлом ничего, ни одной секунды, если бы это означало, что я не встречу тебя. Что бы ни произошло сейчас в соборе, я смогу уйти со счастливым сознанием того, что у нас была наша любовь. И ты будешь помнить меня, так что я с тобой всегда. – Его губы поцеловали мое ухо. – Я люблю тебя, Алекс. Люблю больше, чем саму жизнь.

Я не могла говорить из-за кома в горле. Подняв руку, я погладила его лицо, чувствуя под пальцами почти неосязаемое сопротивление. Несколько долгих секунд мы стояли рядом, глядя друг на друга в последний раз. Мое сердце разрывалось от любви к этому странному, прекрасному призраку, и теперь я понимала – какие бы чувства я ни испытывала к Максу, это всего лишь жалкий суррогат. Кэллум был моей жизнью, и я, как и он, любила его больше, чем саму жизнь. Внезапно я увидела в зеркальце, как он улыбнулся.

– По-моему, ты спешила! Пошли, нам пора.

Я коротко кивнула и провела ладонями по лицу, вытирая слезы. Он был прав, нам нельзя было и дальше терять время. Я должна убить его и сделать это как можно быстрее.

Любовь

Кэллум побежал в собор, чтобы оказаться там раньше меня и успеть организовать всех Зависших и выстроить их на Галерее шепота, а я со всей возможной быстротой трусцой поднималась на вершину холма. Был час пик, и тротуары кишели людьми, довольными тем, что уже можно возвращаться домой. Желтые огоньки над их головами казались мне яркими даже в тускнеющем свете предвечернего солнца. Я старалась не думать о том, что мне предстоит сделать, мне хотелось одного – проделать это быстро. Должен, должен быть шанс, что я смогу сделать то, чего хочу – что спасатели найдут его тело в воде и вернут его к жизни.

Пробегая мимо ступенек паперти собора ко входу в его крипту, я посмотрела в зеркальце, но Зависших было не видно. Вероятно, Кэллум уже сказал им зайти назад в собор. У входа в крипту стояла Вероника, ее лицо было искажено тревогой.

– Где ты была? – спросила она, торопливо заводя меня внутрь. – Я уже начала думать, что с тобой случилось какое-то несчастье.

– Простите. Мне нужно было встретиться с Кэллумом один на один, чтобы сказать ему, что мы будем делать. Это заняло несколько минут.

– Но зачем такая спешка? Что заставило тебя передумать?

Я взяла ее под руку и торопливо повела по коридору ко входу в кафе, не желая больше терять ни минуты.