Рассекая ветер

Какэру потянулся к телефону Киёсэ и нажал на кнопку, чтобы включить громкую связь. Народу вокруг много, вряд ли кого это побеспокоит. Какэру схватил Киёсэ за руку, изменив положение телефона так, что он оказался прямо перед их глазами.

– Как там Синдо?

– Я не знаю, – ответил Юки. – Мне не оценить цвет его лица, и он не дает мне измерить температуру. Думаю, он не очень.

– В смысле «не оценить цвет лица»? – Киёсэ поднял брови. – Ты рядом с ним?

Юки должен был присоединиться на станции эстафеты Одавара к Синдо, который бежал пятый этап. Киёсэ расстроился, что не смог проведать его, хотя был так близко.

– Синдо рядом, – сказал Юки. – Но он закрыл полотенцем все, что ниже носа, а сверху надел маску. На нем две маски: одна – от простуды, другая – от аллергии на пыльцу. Не то что цвет лица, я вообще его лица не вижу. Синдо, ты хоть дышать можешь?

Видимо, Синдо ввел полный карантин, чтобы не заразить простудой своего товарища. Они услышали шорох, когда Юки передавал трубку.

– Алло. – Это был голос Синдо. Но очень приглушенный, словно у похитителя, требующего выкуп.

– Какая температура? – сразу же спросил Киёсэ, и Синдо ответил:

– Нормальная.

– Какэру там?

– Да, – сказал Какэру и приблизился к телефону.

– Купи маски по дороге, если сможешь. Я оставлю те, что на мне, Юки.

– Если температура нормальная, к чему такие предосторожности? – поинтересовался Киёсэ.

– Почему Хайдзи-сан меня слышит? – Синдо заволновался.

«Это ведь громкая связь», – про себя объяснил Какэру.

– Понял. Я куплю, не волнуйся, – ответил он вслух.

– Синдо, пей как можно больше воды, – порекомендовал Киёсэ. – Даже если ты обмочишься во время бега, это лучше, чем обезвоживание.

– Мне оба варианта не нравятся, – рассмеялся Синдо, и тут же звонок оборвался.

– В телефонах бывают полезные функции, – сказал Киёсэ, глядя на свой телефон. Какэру выключил громкую связь.

– Ты не знал? – спросил он.

– Нет.

Интересно, а для чего тогда, он думал, эта кнопка? Озадаченно покачав головой, Какэру побежал к магазину на платформе. Поезд на Хаконе-Юмото прибыл как раз в тот момент, когда вернулся Киёсэ с масками в руках.

Киёсэ вошел в поезд, слегка опустив глаза.

– Как же тяжело, что я не могу сказать ему: «Не надо бежать через силу».

Какэру положил маски в карман и молча последовал за Киёсэ.

Для Дзёты младший брат-близнец Дзёдзи был и правда второй половиной души.

Родители Дзёты и Дзёдзи никогда не путали своих сыновей. Когда близнецы были младше, они часто разыгрывали остальных взрослых, притворяясь, что Дзёта – это Дзёдзи, а Дзёдзи – Дзёта. Но родители всегда их различали.

Дзёта думал, как же это удивительно. Ведь иногда, когда он смотрелся в зеркало, даже он не мог сказать, кто он – Дзёта или Дзёдзи.

Родители близнецов никогда не сравнивали сыновей. Да и что сравнивать, они были совершенно разными людьми. И они любили своих детей, хоть те и выглядели одинаково.

Это было естественное чувство мам и пап, и, только повзрослев, Дзёта узнал, что не все родители так относятся к своим детям. Некоторые сравнивали детей и считали их своей собственностью. Дзёта радовался, что у него все не так.

Несмотря на то что их лица были одинаковыми, души были разными.

Заслуга родителей заключалась в том, что Дзёта смог легко и естественно принять этот факт. Для Дзёты вполне естественно было любить своего брата-близнеца как самого близкого ему человека и как человека, который полностью отличался от него самого.

Дзёта и Дзёдзи всегда были вместе. Они спали в одной комнате, ходили в одну школу и вместе играли в футбол. Они мирились столько же раз, сколько ссорились, у них были общие друзья.

Дзёта почти все знал о Дзёдзи. Знал его любимые блюда, знал, что у него есть маленькая родинка на правой лодыжке, знал, с кем и когда тот впервые поцеловался. Но он также знал, что Дзёдзи сильно отличается от него.

У Дзёты и Дзёдзи было много друзей. Окружающие считали их жизнерадостными и веселыми. Это было совершенно верно, и нечего было на это возразить, хотя Дзёта полагал, что для описания его характера нужны какие-то иные слова.

Характер Дзёдзи более непосредственный.

Благодаря тому, что он рядом, атмосфера становится расслабленной. Когда Дзёдзи смеется или сердится, в этом проявлении эмоций нет никакого расчета, они честны и простодушны.

Дзёта не был таким простым и открытым. Иногда он действовал расчетливо, понимая, что может понравиться окружающим. Строго говоря, такие открытые люди, как Дзёдзи, были редкостью. Именно за это Дзёта еще больше любил своего младшего брата.

«Вряд ли Дзёдзи это уже заметил, – подумал Дзёта, – но пришло время нам идти разными путями. Мы всегда были вместе, мы всегда делали одно и то же, но так не может длиться вечно».

От перекрестка Хамасука он двигался на юг и выбежал на дорогу Сёнан Кайган. По прибрежной дороге ветер со свистом дул прямо в лицо.

Дзёта и Дзёдзи ничем не отличались друг от друга в учебе и спорте, они учились в одной школе и были постоянными членами футбольной команды.

Однако бег больше пришелся по душе именно Дзёдзи.