Рассекая ветер

Синдо кивнул и посмотрел на близнецов. Те, ничего не поняв, тоже кивнули. Ничего не оставалось, как сказать им все прямо. Это сделал Никотян:

– Близнецы, идите вы.

Дзёта и Дзёдзи уставились на него, прежде чем сказать:

– Да, конечно. Пойдем, Хана-тян.

Встав с двух сторон от Ханако, они двинулись в путь.

– Вот балбесы.

– Как можно быть такими бесчувственными, – переговаривались остальные, возвращаясь в свои комнаты. Киёсэ обернулся к Какэру, который последним оставался у входа в дом.

– Ты не против?

– Не против чего?

– Да так. – Киёсэ перестал улыбаться. – Какэру, я не слишком мягкий?

Не понимая смысла его вопроса, Какэру, сняв обувь, посмотрел на Киёсэ. Свет из коридора падал сзади, на лице Киёсэ была тень.

– Ты же знаешь, что я имею в виду. Неясно, сможем ли мы пройти отборочные соревнования. Должен ли я заставить всех бегать больше? Даже если мне придется связать их правилами…

– Но ты же сам не хочешь этого делать, – прервал его Какэру и поднялся в коридор. Прислонившись к стене, он увидел профиль Киёсэ рядом с собой. – Ты ненавидишь делать так, как в армии. И не думаю, что ты сможешь заставить кого-то бежать. Разве нет, Хайдзи-сан?

– Верно, – Киёсэ на мгновение опустил глаза, затем посмотрел на Какэру и улыбнулся. – Прости, я что-то сдал немного.

– Время еще есть. Все обязательно улучшат свои показатели. Мы сможем пройти отборочные.

Подбадривая его, Какэру подумал, что происходит нечто странное. Киёсэ всегда был сам себе на уме, но при этом полон уверенности и шел к своей цели. Впервые Какэру видел, чтобы он проявлял нерешительность. Наверное, причина была в разговоре за ужином, но было непонятно, что именно сейчас его зацепило.

– Я…

Чувствуя, как сложно выразить то, что у него на душе, Какэру отчаянно пытался найти слова. Он к такому не привык, поэтому после того, как он сказал: «Я…», никак не мог продолжить. Киёсэ наблюдал за ним, пока тот собирался с мыслями. Его взгляд был расфокусирован, будто он видел в Какэру свое прошлое.

– Я больше не хочу быть связанным, – сказал Какэру. – Нет ничего больнее этого. Я просто хочу бегать.

Не ради чего-то, а просто и свободно. Следуя за голосом, звучавшим из глубины его тела и души, который говорил ему: «Беги как можно дальше».

– Сакаки, кажется, доволен правилами, но я другой. Если бы ты был как тот демон-тренер, меня бы сейчас здесь не было. Возможно, я бы покинул Аотакэ в первый же день тренировок.

Взгляд Киёсэ снова четко сфокусировался на Какэру. Он легонько коснулся его плеча и проскользнул мимо него.

– Спокойной ночи, Какэру.

Когда дверь в его комнату уже почти закрылась, он понял, что спина Киёсэ такая, как и всегда, без намека на слабость или колебания.

– Спокойной ночи.

Пробормотав это, Какэру тоже вернулся в свою комнату.

Им нужно было полностью сбросить с себя груз летней усталости и отдохнуть перед соревнованиями. Они много тренировались осенью, но бегали не столько, сколько во время сборов. Тем не менее даже Какэру начал чувствовать и физическое, и моральное переутомление. Не отпускала мысль: «А что, если после всего этого у нас все же не получится и наши усилия окажутся напрасными?»

В отличие от предыдущих соревнований отборочные состояли из одного круга без возможности перезачета, если результат оказывался больше нужного. И это сильно давило на разум и тело Какэру.

Начался более плотный режим тренировок. Двадцать километров стали нормой для бега по пересеченной местности, а в тренировки на стадионе ввели бег с ускорением. Например, если они бежали семь тысяч метров, то первую тысячу поддерживали темп не менее трех минут и десяти секунд, а в конце доводили до двух минут и пятидесяти секунд.

Когда они увеличивали скорость на длинной дистанции, это вызывало сложности. Невозможность ровно дышать во время бега на выносливость и сильное сердцебиение после того, как бежишь во всю силу, настигали одновременно. Это было так же тяжело, как бросать мяч в водном поло, когда ты уходишь под воду и не можешь дышать. Принца много раз тошнило. Однако каждый раз Киёсэ предупреждал:

– Держитесь столько, сколько сможете. Рвота войдет в привычку. Нужно перетерпеть и бежать дальше.

– Я не могу. Я захлебнусь собственной рвотой.

Принц рухнул на траву рядом с дорожкой, и близнецов, которые пытались ему помочь, вырвало вместе с ним. Выглядели они отвратительно.

Однако благодаря необходимому отдыху между тренировками команда Тикусэйсо постепенно смогла привыкнуть к ускорениям и двадцатикилометровым забегам по пересеченной местности. Они отправились в Мемориальный парк Сёва в пригороде Татикава, где проходили отборочные соревнования, и сделали пробные забеги.

До отборочных оставалось всего около двух недель, когда Киёсэ собрал всех после тренировки на природе. Прохладный ветер дул по открытому полю, заходило солнце. Трава уже пожухла, от лета не осталось и следа. Плоды хурмы, которые никто не собирал, были того же цвета, что и заходящее солнце, и чуть качались на ветках.