Расширение прав и возможностей женщин в России

По дороге мы разговаривали, и я поделилась с ней своим разочарованием. Я вспоминала наши первые разговоры в 1995 году и сказала, что далеко отошла от первоначальной цели. Я рассказала Валентине о том, что разочарована опытом с UNIFEM, и о моих сомнениях по поводу группы: мне казалось, что мы ходим по кругу. Как мы могли бы формализовать нашу деятельность? На что это будет похоже? Здесь было так много недоработок и так много возможностей. Похоже, настало время взяться за то, что Валентина назвала «стратегией вовлечения» (то есть работать с местной властью). И как это все-таки сделать? Я удивилась, как быстро Валентина согласилась со мной. Мы вспомнили наши мероприятия последних месяцев и пришли к пониманию того, насколько мы сосредоточены на событиях вне группы – на открытии Женской ассамблеи, на грантах и финансировании третьего сектора. В результате мы забыли о собственных целях. И когда Валентина говорила о своих переживаниях и проблемах, я поняла, что кризис группы был также и личным кризисом Валентины. Она не справлялась с нуждами и надеждами людей вокруг. Вопреки своим намерениям (неприязнь Валентины к иерархии и отказ от роли «лидера») она столкнулась с тем, что участницы «Женского света» часто уступали ей. Кроме того, другие местные женщины обращались к ней за помощью и руководством по самым разным поводам – от просьб помочь в серьезном личном кризисе до помощи в схемах зарабатывания денег. Услышав о ее деятельности, некоторые местные женщины решили, что у Валентины есть доступ к «западным» ресурсам и она может помочь им в бизнесе! Ее домашний телефон стал неофициальным телефоном доверия, звонок на входной двери не умолкал. Когда Валентина запустила «Женский свет», она, как и многие общественные активистки, была готова, по ее словам, «справиться со всем этим». В конце 1980-х – начале 1990-х годов, когда все менялось и никакой ясности не предвиделось, делать «программное заявление» не было смысла. Четкие границы внутри группы отсутствовали, и также не было рамок, определяющих роль Валентины в группе. Эта безграничность тогда имела смысл. Теперь же Валентина была на грани истощения. В то же время она весьма неоднозначно относилась к альтернативе (стать профессионалом НПО). Оказавшись между этими двумя моделями активизма, она не знала, что делать.

Илл. 5. Женщины, торгующие на развале. Тверь. Фотография любезно предоставлена Франком Хайном

К концу нашего разговора произошло нечто важное. Мы решили провести семинар для небольшой группы самых активных женщин и запустить процесс внутригруппового исследования. Мы все горели решимостью идти дальше, но не знали как. Прежде чем думать о будущем, отдельным участницам казалось важным выяснить свою линию поведения или порядок вложения своих усилий в «Женский свет». Разговор имел преобразующее значение, поскольку он санкционировал наше сотрудничество и позволил мне более непосредственно участвовать в проектах с членами группы. Это позволяло активисткам «Женского света» просить у меня помощи, использовать или «эксплуатировать» меня (как иронизировала Валентина) в роли иностранки и аутсайдера, посылая стучаться во все двери и заигрывать с властями предержащими. В результате разговора произошла еще одна трансформация: наша дружба вышла на новый этап. Переход к активизму был неотделим от процесса «приручения», неотделим от процесса создания связей. Несмотря на нашу дружбу, я всегда немного робела перед Валентиной. Из уважения я упорно обращалась к ней на «вы». Теперь меня захватили эмоции, в разговоре родилось чувство близости, и я застенчиво спросила Валентину, могу ли я по-панибратски обращаться к ней на «ты». «Боже мой, – сказала она, – я уж думала, ты никогда до этого не дойдешь!»

В мае 1998 года мы собрались вместе на наш первый совместный семинар. Хотя мы планировали провести его в выходные на даче у Валентины, случилось так, что из-за плохой погоды мы встретились у меня в квартире. Кроме того, женщины не могли себе позволить провести два полных дня не в городе. По разным причинам семинар все откладывался, и некоторые из приглашенных женщин так и не смогли прийти. Предполагалось участие четырех женщин, с которыми у меня были самые близкие отношения: Тамара, Юлия, Валентина и Октябрина. В нашем представлении, семинар должен был быть своеобразным ретритом. Хотелось отойти от рутины, от обычной жизни, чтобы у участниц была возможность критически взглянуть на свой активизм. Я провела семинар как «конференцию-исследование», адаптировав для этого общую методологию совместных исследований [Crombie 1987; Cabana et al. 1995]. Наша дискуссия велась вокруг трех общих вопросов, которые по задумке должны были помочь группе определиться с целями и задачами деятельности: откуда мы (история группы); куда мы хотим прийти (наш идеал); как туда попасть (план действий).