Говорил Иса ибн Хишам: Когда рассеялась ночи тьма и мы протерли глаза, прогоняя остатки сна, то поспешили скорей из дома, чтобы встретить в условленном месте наших вчерашних знакомых. Мы отправились в кафе «Ал-Каззаз», что в ал-Муски, и нашли его переполненным до отказа. Остановились у входа, глядя налево и направо и переводя взгляд с лица на лицо, пока не заметили нашего друга. Уселись возле него и обнаружили рядом с собой омду и его друзей. Омда громко стенал, вспоминая прошедшей ночи злоключения и испытанные им унижения, когда он бросил к ногам танцовщицы свою честь и свои капиталы и все бывшие при нем ценности в залог оставил, не получив взамен ни удовольствия, ни наслаждения. И вот теперь он несчастный и бедный, «согбенный и бледный, и слюни текут изо рта». Вид у него мерзкий, ногти пожелтели, а веки покраснели, зрачки застыли, суставы закостенели, голова раскалывается, а дыхание прерывается. Он то рот разевает, то затылок растирает. Он похож на загнанную лошадь или на раба, которого то палкой, то кнутом понуждают работать без отдыха и сна. Возле него торговец вращает глазами и шевелит губами, с губ слюна стекает и даже от жаркого его дыхания не высыхает. Он напоминает волка, нацелившегося на овцу, но боящегося пастухов, или охотника, не уверенного в том, что его ловушка сработает и добыча от него не ускользнет. Между ними гуляка сидит, опустив голову и водя палкой по полу, чувств своих не проявляет и, как целей своих достичь, размышляет, в уме всякие хитрости перебирает и обдумывает, как ему торговца перехитрить и омду обдурить. А неподалеку от них несколько личностей не сводят с них глаз, как птицы хищные с голубки беззащитной. Мы спросили у друга, кто это такие. Он объяснил, что это шайка мошенников, посредников и маклеров, обирающих людей. Мы заметили, как гуляка многозначительно им подмигивал, словно действовать призывал и удачи желал. А потом стал омду утешать и ободрять.
Гуляка: Не горюй, господин мой, и не печалься, дела не так плохи, как тебе кажется, все с помощью Аллаха разрешится и уладится.
Торговец: Если вы надеетесь легко получить заем, то не думаю, чтобы нынешние кредиторы предоставили его кому-нибудь, не убедившись в стоимости залога, ведь в наш век никто друг другу не доверяет, это век торгашества и спекуляции. Поэтому полагаю, что я более всех гожусь, чтобы оказать услугу другу, я все посчитаю в его пользу и кредитую под самый выгодный процент.
Омда: Я ничего не имею против, если время нам позволяет, ведь надо знатока пригласить, залог осмотреть и оценить, соответствующий договор составить, написать, утвердить и так далее.
Гуляка: Не забывай о том, как это может твоей репутации повредить, какие мерзкие толки между родными и соседями возбудить. Правду говорят: «Лучше продать, чем заложить, залог это продажа себе в убыток». Ты, благодарение Аллаху, известен и славен своим богатством, и я заверяю тебя, что одна твоя подпись будет достаточным обеспечением займа.
Торговец
Гуляка
Омда
Торговец: Я сказал то, что думал. А вольному воля.
Гуляка
Омда: Думаю, в настоящий момент мне будет достаточно ста фунтов, чтобы расплатиться.
Гуляка: Этого мало. Какая польза от такой мизерной суммы? Прежде всего ты должен заплатить сидящему здесь нашему другу за его поручительство при получении займа, потом расплатиться с хозяином кабаре, чтобы он вернул тебе часы и кольцо. Добавь к этому средства, необходимые для аренды дома в Хелуане, где ты хочешь жить, стоимость мебели и хозяйственной утвари, а кроме того деньги, которые должны быть у тебя под рукой, на развлечения и увеселения, а они тебе очень даже понадобятся после всех пережитых злоключений. Следовательно, ты должен занять как минимум пятьсот фунтов, тем более что известные мне кредиторы не предоставляют на короткий срок меньше этой суммы.
Тут гуляка кивнул стоявшим в ожидании маклерам, и они кинулись к нему наперегонки, он сказал что-то шепотом на ухо одному из них, после чего во весь голос объявил.