Рассказ Носова Витя Малеев в школе и дома

"Небось натворил в школе чего-нибудь?"

"Ничего я не натворил".

"Подрался с кем-нибудь?"

"Нет".

"Стекло в школе расшиб?"

"Нет".

"Странно!" - говорит мать.

За обедом сидит и ничего не ест.

"Почему ты ничего не ешь?"

"Не хочется".

"Аппетита нет?"

"Нет".

"Ну поийди погуляий, аппетит и появится".

"Не хочется".

"Чего же тебе хочется?"

"Ничего".

"Может быть, ты больноий"

"Нет".

Мать потрогает ему лоб, поставит градусник. Потом говорит:

"Температура нормальная. Что же с тобоий, наконец? С ума ты меня сведешь!"

"Я двоийку по арифметике получил".

"Тьфу! - говорит мать. - Так ты из-за двоийки всю эту комедию выдумал?"

"Ну да".

"Ты бы лучше сел да учился, вместо того чтоб комедию играть. Двоийки и не было бы", - ответит

мать.

И больше ничего ему не скажет. А Круглову только это и надо.

- Ну хорошо, - говорю я. - Один раз он так сделает, а в следующиий раз мать ведь сразу догадается, что он получил двоийку.

- А в следующиий раз он что-нибудь другое придумает. Например, приходит и говорит матери:

"Знаешь, у нас Петров сегодня получил двоийку".

Вот мать и начнет этого Петрова пробирать:

"И такоий он и сякоий. Родители его стараются, чтоб из него человек вышел, а он не учится,

двоийки получает. ."

И так далее. Как только мать умолкает, он говорит:

"И Иванов у нас сегодня получил двоийку".

Вот мать и начнет отделывать Иванова:

"Такоий-сякоий, не хочет учиться, государство на него даром деньги тратит!. "

А Круглов подождет, пока мать все выскажет, и снова говорит:

"Гаврилову сегодня тоже двоийку поставили".

Вот мать и начнет отчитывать Гаврилова, только бранит его уже меньше. Круглов, как только

увидит, что мать уже устала браниться, возьмет и скажет:

"У нас сегодня просто день такоий несчастливыий. Мне тоже двоийку поставили".

Ну, мать ему только и скажет:

"Болван!"

И на этом конец.

- Видать, этот Круглов у вас был очень умныий, - сказал я.

- Да, - говорит Шишкин, - очень умныий. Он часто получал двоийки и каждыий раз выдумывал

разные истории, чтоб мать не бранила слишком строго.

Я вернулся домоий и решил сделать так, как этот Митя Круглов: сел сразу на стул, свесил голову и

скорчил унылую-преунылую физиономию. Мама это сразу заметила и спрашивает:

- Что с тобоий? Двоийку небось получил?

- Получил, - говорю.

Вот тут-то она и начала меня пробирать.

Но об этом рассказывать неинтересно.

На следующиий день Шишкин тоже получил двоийку, по русскому языку, и была ему за это дома

головомоийка, а еще через день на нас обоих опять появилась в газете карикатура. Вроде как

будто мы с Шишкиным идем по улице, а за нами следом бегут двоийки на ножках.

Я сразу разозлился и говорю Сереже Букатину:

- Что это за безобразие! Когда это наконец прекратится?

- Чего ты кипятишься? - спрашивает Сережа. - Это ведь правда, что вы получили двоийки.

- Будто мы одни получили! Саша Медведкин тоже получил двоийку. А где он у вас?

- Этого я не знаю. Мы скачали Игорю, чтоб он всех троих нарисовал, а он нарисовал почему-то

двоих.

- Я и хотел нарисовать троих, - сказал Игорь, - да все трое у меня не поместились. Вот я и

нарисовал только двоих. В следующиий раз третьего нарисую.

- Все равно, - говорю я, - Я этого дела так не оставлю Я напишу опровержение! Говорю Шишкину:

- Даваий опровержение писать.

- Л как это?

- Очень просто: нужно написать в стенгазету обещание, что мы будем учиться лучше. Меня так в

прошлыий раз научил Володя.

- Ну ладно, - согласился Шишкин. - Ты пиши, а я потом у тебя спишу.

Я сел и написал обещание учиться лучше и никогда больше не получать двоек. Шишкин

целиком списал у меня это обещание и еще от себя прибавил, что будет учиться не ниже чем на

четверку.

- Это, - говорит, - чтоб внушительнеий было.

Мы отдали обе заметки Сереже Букатину, и я сказал:

- Вот, можешь снимать карикатуру, а заметки наши наклеий на самом видном месте. Он сказал:

- Хорошо.

На другоий день, когда мы пришли в школу, то увидели, что карикатура висит на месте, а наших

обещаниий нет. Я тут же бросился к Сереже. Он говорит:

- Мы твое обещание обсудили на редколлегии и решили пока не помещать в газете, потому что

ты уже раз писал и давал обещание учиться лучше, а сам не учишься, даже получил двоийку.

- Все равно, - говорю я. - Не хотите помещать заметку - не надо, а карикатуру вы обязаны снять.

- Ничего, - говорит, - мы не обязаны. Если ты воображаешь, что можно каждыий раз давать

обещания и не выполнять их, то ты ошибаешься.

Тут Шишкин не вытерпел:

- Я ведь еще ни разу не давал обещания. Почему вы мою заметку не поместили?

- Твою заметку мы поместим в следующем номере

- А пока выийдет следующиий номер, я так и буду висеть?

- Будешь висеть,

- Ладно, - говорит Шишкин.

Но я решил не успокаиваться на достигнутом. На следующеий переменке я пошел к Володе и

рассказал ему обо всем.

Он сказал:

- Я поговорю с ребятами, чтоб они поскорее выпустили новую стенгазету и поместили обе ваши

статьи. Скоро V нас будет собрание об успеваемости, и ваши статьи как раз ко времени выийдут.

- Будто нельзя сеийчас карикатуру вырвать, а на ее место наклеить заметки? - спрашиваю я.

- Это не полагается, - ответил Володя.

- Почему же в прошлыий раз так сделали?