Рассказ одного покойника. Консенсус. Свинья во фраке (сборник)

– Материализм показал историческую несостоятельность идеалов безбожия. Материя, – объясняет он мне новую общественно-политическую ситуацию, – ничто, ее как бы нет, она сущности бытия не имеет, она только глина, субстрат, материал для творчества идеи-скульптора. По Аристотелю материя существует потенциально, т. е. ее запредельное существование призрачно: она и есть и как бы ее нет. Есть, потому что должна же быть какая-то основа для возникновения вещей, а нет, потому что сама она, своей сутью, в этом мире реализоваться не может. Сущность материи не должна выйти в мир, где царствует Разум. Аристотель нам говорит: «ум-перводвигатель, как демиург-художник, приводит к беспрекословной упорядоченности бесформенную, неодушевленную материю». Для аристотелевского рационализма материя – изначально бесформенное, неодушевленное вещество, но никак не существо, упаси бог. А для Платона «вид материи мыслится посредством некоего незаконного умозаключения».

«Ну, думаю, сказал бы ты такое в период всевластия того, чего нет, Материи т. е., она сама бы тебя в один миг свела до ничтожества, – хотя ты и был не больше того, – ты бы у нее быстро сущность бытия потерял, она бы тебе доходчиво объяснила, где субстрат, а где скульптор, ты бы раньше ее вперед ногами ушел в небытие – в места не столь отдаленные», – подумал только, но не сказал, избегая подлости легкой победы.

– Я не знаю, что тебе Аристотель с Платоном сказали, только ты меня древнегреческими авторитетами не испугаешь, я еще не таких «авторитетов» на своем веку повидал. Материя, значит, должна в клетке сидеть по ту сторону существования, а Разум черпать из нее материал для строительства мироздания? Но Материи плевать на всю словесную демагогию Разума и Аристотеля. Материи темный загадочный лик явил себя миру сквозь революцию, из темного мира непрошенный гость. Материя стала одним из мыслящих начал вселенной. Материя-Смерть вырвалась из-под контроля Разума и заявила о себе страшными катаклизмами. Она в кровавой борьбе с боями пробилась в этот мир, где царствует Разум и противопоставила Разуму свою идеологию земного рая, путь в который лежит через террор революций, жертвы и кровь. Захватить власть над миром, построить рай на земле и Разуму доказать, что она такой же творец мироздания, не хуже его. Октябрьская революция – метафизический бунт Материи (и откуда только такие слова у меня взялись, может быть, автор их подсказал, а может быть, бог?) «К беспрекословной упорядоченности» – ты говоришь. Но если бы в душе Аристотеля, скрытно в его подсознании не сидело Оно, это вещество-существо, не забиралось бы тайно в его сознание, разве употребил бы он это слово – «беспрекословно», разве уместно применять его к мертвому материалу? «Прекословить» может лишь нечто одушевленное, пусть даже и бессознательное, но никак не мертвое вещество. Аристотель как бы заранее, из глубины своих древних времен, обозначает людям, кто в их доме Хозяин и чьей стороны надо держаться по всей дальнейшей истории человечества. «Незаконное умозаключение» – говоришь ты вместе с Платоном? Нужно именно «незаконное», «нечестивое», дерзновенное умозаключение человека, чтобы познать «непознаваемое», противоположное Разуму, законодателю мысли, Материю т. е.

Ладно, Разум на небе, или где он там обитает, идеи из себя, как пар, выпускает, – вслух как бы с ним соглашаюсь, заходя к нему в тыл огородами, посредством околичностей т. е., – а на земле в чьих же умных головах они себе гнезда свили? В ваших, конечно, ученых, кто идеи, как мух пауки, в книжках ищите, вы заранее на птицы-идеи силки-ловушки наставили, чтобы торговать ими выгодно на международной толкучке политического рынка. А глина-материя – кто для вашего творчества? А глина-материя для вас, конечно, народ, больше некому быть. Народ для вас, конечно, глина-субстрат, больше нам для вас нечем быть. Сороки с воронами – ваши идеи, которые гадят вам на мозги, – это я, глина, говорю тебе, скульптору, – а вольная птица журавль не в ваших мозгах, в народной душе гнездо вьет. Разум своей ученостью все ваши мозговые извилины выпрямил, и ум ваш стал самоуверенный, как восклицательный знак. Ум ваш вперед жизни забегает и хочет ей дорогу указывать, как будто жизнь из одного ума состоит.

Глиной захотел меня сделать?! Я у жены подстилкой не стал и у Разума субстратом не буду! Я не хочу быть у бога средством к достижению какой бы то ни было цели, я сам хочу быть его целью. Я хочу, чтобы мы вместе друг друга искали, а не я его только один, иначе для меня бога нет, как для него меня тоже. И вам с вашим богом от нас пока – до свидания, ищите себе для опытов другую материю, не получится у нас с вами шедевра искусства в данном месте истории, потому что глина сама творить без таких скульпторов хочет. Ты думаешь, если глина в темноте земли под тяжестью ваших ног жизнь пролежала, так ее как бы нет, ей рядом с тобой сказать нечего? Ошибаешься, теоретик, из земли живые мысли к ее детям идут, а из вашего неба лишь пустые слова, абстракции т. е., как вы их по-ученому называете.