Расскажи это птичкам

– Да я сам сначала не поверил! Когда Дженсон сказал мне, я на уши встал.

Внезапно Энсон отчетливо осознал собственное поражение. Он вдруг вспомнил, как Хармас ни с того ни с сего подсунул ему пресс-папье. Уже тогда он почувствовал смутную тревогу – было странно, с чего вдруг Хармас сменил гнев на милость. Наконец он все понял. Он клюнул на старую полицейскую уловку. Теперь у них есть отпечатки его пальцев. Они наверняка уже нашли множество его отпечатков в той грязной, убогой спальне, где они с Мег коротали ночи. Скоро они узнают, что он был любовником Мег. Прибавим к этому показания Мерривезера и тот факт, что он неожиданно сменил шины… Этого было достаточно для того, чтобы Мэддокс встал на тропу войны!

Мэддокс!

Энсон застыл, его мысли бешено метались, лицо резко побледнело. Хармас сказал, что Мэддокс согласился выплатить деньги. И что же сделал Энсон? Тотчас же бросился сюда, чтобы убедиться в том, что получит свою долю. И Мэддокс наверняка на это и рассчитывал. Какой же он дурак! Угодить в такую явную ловушку.

Энсон медленно огляделся. Ему были хорошо знакомы методы Мэддокса. Он в отчаянии всплеснул руками. Озадаченные, Хоган и Мег наблюдали за ним, потрясенные внезапной переменой, которая с ним произошла.

– Слушай, калека…

Энсон жестом приказал ему замолчать, и тот в недоумении повиновался. Они вдвоем наблюдали, как он мечется по комнате. Энсон отодвинул буфет и заглянул за него. Ничего. Он начал медленный, методичный обыск комнаты. Отчаянное выражение на помертвевшем лице Энсона ввели Хогана и Мег в ступор. Они стояли неподвижно, не понимая, что происходит. Наконец Энсон обнаружил микрофон, спрятанный за радиатором. Провод от него тянулся через окно в сад.

Энсон уставился на микрофон, злясь на себя за то, что попался на такой дешевый трюк. «Я был таким идиотом, что вообразил, будто смогу перехитрить этого дьявола Мэддокса, – с горькой усмешкой подумал он. – И теперь мы втроем наговорили тут столько, что в жизни не отмоемся».

– Что, черт возьми, происходит? – не выдержал Хоган.

Энсон снова жестом попросил его замолчать и поманил к себе. Хоган осторожно подошел, и Энсон показал ему микрофон. Он положил свою руку на плечо Хогана, жестом призывая его ничего не говорить. Хоган уставился на микрофон как на ядовитую змею. На его покрытом шрамами лице выступили капельки пота. Мег двинулась вперед. Увидев микрофон, она издала сдавленный крик. Хоган злобно повернулся к ней и ударил по лицу так, что она отлетела в сторону.

– Ах ты, сука безмозглая! – закричал он. – Ты это видела?! И что теперь, черт побери, делать?!

– Прекрати, – сказал Энсон.

Он тяжелой поступью подошел к камину и, наклонившись, протянул руки к пламени. Его бил озноб, к горлу подступала тошнота.

– Что ж, ничего не вышло, – сказал он, глядя в огонь. – По крайней мере, это была неплохая попытка. Если бы эта глупая женщина сказала мне правду… если бы она призналась, что сидела в тюрьме, я бы никогда не пошел на это. Как только Мэддокс пронюхал, кто она такая, он сразу же устроил ловушку, и мы все в нее угодили. Он не собирался платить. Это была его уловка, чтобы вытащить меня сюда и заставить всех нас говорить. Весь наш разговор записан на пленку! Мы все приговорили себя к газовой камере, не только я!

Хоган зарычал, вытирая вспотевшее лицо:

– У меня есть алиби! Меня они не тронут! Им нечего мне предъявить. К черту вас обоих!

Мег повернулась к нему, на ее бледном лице застыл страх.

– Джерри! Я ведь сделала это ради тебя! Это тебе нужны были деньги! Ты согласился! Ты не можешь бросить меня сейчас. Я люблю тебя! Мы должны пройти через это вместе!

Лицо Хогана окаменело.

– Любовь? С тобой? Только дешевой шлюхи вроде тебя мне и не хватало. Я собирался взять деньги, а потом свалить, вот и все! Да у меня будет любая женщина, какую я захочу, а ты со своим сосунком можешь катиться к чертовой матери!

– Ну-ну, давай, – сказал Энсон холодным, ровным голосом. – Все это записывается. Просто продолжай говорить.

Но ни Хоган, ни Мег его уже не слушали. Мег подбежала к Хогану и попыталась его обнять. Он отбросил ее от себя.

– Отцепись от меня! – рявкнул Хоган и направился к двери.

Рука Энсона сомкнулась на револьвере Барлоу. Он вытащил его из кармана и протянул Мег.

– Убей его, – сказал он. – Он не достоин того, чтобы жить.

Хоган обернулся, когда Мег подняла и направила на него револьвер. Его лицо исказилось от страха.

– Не делай этого! – воскликнул он, в его голосе послышались истеричные нотки. – Мег!

– Ну и трус же твой дружок, – спокойно сказал Энсон и, протянув руку, взял револьвер из ее трясущейся руки. Выражение ужаса на лице Хогана стало компенсацией за тот случай в гараже, когда тому удалось нагнать на Энсона страху.

Хоган попятился, пот стекал по его лицу, дыхание участилось. Когда, шатаясь, он вышел в прихожую, раздался звонок в дверь.

– Вот и они: Дженсон, Хармас и все остальные, – спокойно сказал Энсон.

Хоган вернулся в гостиную, с видом загнанного зверя озираясь вокруг.