Расскажу…

Приехала на съемки. Все замечательно: у меня главная женская роль. Мы начинаем снимать первую сцену, с Янковским. Режиссер чудный – Леонид Квинихидзе, у которого я снималась еще в фильме «Миссия в Кабуле», где у меня тоже главная роль. Он меня снова пригласил, и вроде мы все придумали, как будем играть и что делать. И вот после первой сцены он мне говорит: «Нам надо завтра обязательно снять уходящую натуру. Обязательно пляж, ты идешь в купальнике, он лежит на надувном матрасе, потом диалог, потом ты его скидываешь в воду». А на дворе плюс 14 градусов. И по набережной ходят люди в кожаных пальто, в куртках, кто-то в шляпах, кто-то в беретках. А у нас купальник.

Я говорю: «Давайте снимем все-таки в бассейне». – «Написано “море”, значит, должно плескаться море. Мы осветим, все перекроем. Нормально. Три секунды пройдет. Ну что ты, старая? Ничего страшного». – «Я боюсь, холодно. Вы что?! Я не буду сниматься». Ну тут меня, естественно, берут на испуг: «Вечно твой характер! Мы сейчас позвоним Сизову, директору “Мосфильма”. Это же кошмар! Неустойка. Что, всей нашей съемочной группе отсюда уезжать? Что, я должен ждать следующего лета? А у нас сдача до Нового года. Невозможно».

Я к Янковскому: «Олег, давай откажемся, ну, я понимаю, у меня плохой характер, но если вдвоем – то это будет просто акция». Он как-то так очень хитро улыбнулся: «Да ладно, Ириш, ну что ты так нервничаешь? Ну разотрут тебя водкой. Ну и что? Я выпью водки. Три секунды! Ну что делать, раз такой фильм. Да ладно, давай».

Если вы посмотрите фильм «Шляпа», то увидите, как я иду по этому молу, но самое интересное, вы увидите только мой крупный план почему-то, а не мое голое тело в этом бикини-купальнике. Вы даже ноги мои босые не увидите. Возникает вопрос: зачем это было нужно?

Короче, я прохожу, снимают довольно долго. Водку я не пью. Натираться водкой смешно. Я прибежала домой, приняла душ. Надо сказать, что я всегда была пижонкой, конечно. Если все ехали на съемки в поездах, то нам полагалось по статусу купе. Вот стоил, например, билет Москва – Ленинград – 13.40 или 13 рублей 20 копеек. Это купе. А в СВ – 25 рублей. Естественно, по разнарядке полагается за 13. Я говорю: «Мне берите СВ, вы платите 13, а остальное я доплачу из своего гонорара». Я ехала всегда в СВ. Если самолетом, то – первый класс. Потому что мне всегда хотелось держать марку. Марку «звезды»! Зачем? Не знаю.

А когда снимали скромненький, паршивенький номер, или на двоих или в лучшем случае одинарный какой-нибудь, я просила люкс. Говорю: «Пожалуйста, оплачивайте, сколько мне полагается по смете. Остальное буду доплачивать я».

И в Сочи у меня тоже был люкс. Просыпаюсь я утром в этом люксе и понимаю, что встать не могу. У меня как будто сковало позвоночник. А сегодня съемка. Я в ужасе звоню второму режиссеру, говорю: «Я умираю, мне больно очень, не знаю, что такое». – «Сейчас мы тебя вылечим!»

Приезжает какая-то женщина. И куда-то меня везут. Говорят: «Сейчас. Вот здесь специалист. Все сделают». Я с трудом залезаю на стол. И какая-то женщина берет огромный шприц, и мне прямо под копчик, под корешок, его «вгоняет». Я думала, что умру от боли. Потом выяснилось, что это новокаин, на который у меня, кстати, аллергия по сегодняшний день. Я ору и встать уже с этого стола просто не могу. Меня снимают. И под белы рученьки засовывают в машину, везут в люкс. Боль не проходит.

В это время входит какая-то замечательная женщина, дежурная по этажу, а с ней две уборщицы. И одна говорит: «Я тебя сейчас вылечу! Ложись». Стаскивает меня на ковер и начинает по мне ходить, по моей спине. Орала я просто несусветным образом, а встать после этого вообще не могла. Меня положили на кровать на бок. Потому что лежать я могла только в этой позе.

Потом приехала «скорая», вкололи мне массу каких-то обезболивающих. Ничего не помогает. Рядом со мной телефон. Я звоню маме. Что-то кричу в трубку, плачу, короче, наутро моя мамочка прилетает ко мне. И в течение месяца мы сидим в этом люксе. Она тут же меня кормит-поит, приезжают какие-то врачи. Все время мне чего-то колют, нога у меня начинает усыхать, просто неметь. Я ее не чувствую. Плачу. Мама – со мной вместе.

Потом мы поняли, что надо выбираться в Москву, потому что здесь оставаться – бесполезно. Меня уже не снимают. Зарплату мне не платят. Какой-то кошмар! За люкс выставляют счет, который я оплатить не могу. Но, к счастью, появляется какой-то человек, все время начинает ходить и помогать мне. Вы, наверное, подумаете, что он мечтал и надеялся, что у нас когда-нибудь могут возникнуть какие-то отношения. Что может, он в меня был влюблен. Может быть. Но в то время у меня даже мысли такой не возникало. Просто ходил какой-то человек, который жил в этой гостинице, тоже был с группой и мне помогал.