Расскажу…

Для меня эта страна, Венгрия, стала, по большому счету, сказкой. Потому что в результате меня там спасли, мне стало лучше. Когда я выписывалась из больницы, я еще хромала, но в то же время нога стала оживать, и врачи мне сказали, что, может быть, есть шанс обойтись без операции. Хотя мой замечательный доктор поставил несколько условий: «Всю жизнь бассейн. Никогда не поднимать больше двух килограммов, никогда не вставать на каблуки и уж тем более никогда не скакать на лошади и не ездить на лыжах».

Ну, из всего этого я нарушила только одно предписание. Я все-таки встала на каблуки, а позже, когда стала петь, отпела более тысячи концертов на высоченных каблуках. У меня были совершенно замечательные туфли, я их потом оставила в театре для чего-нибудь, может, на спектакле использовать на каком-то. Эти потрясающие тряпочные черные туфли-«лодочки» с высоченным загнутым каблуком я купила в «Ди-джей коллекшн», отплясывала в них и отпела массу концертов. Они у меня были концертные, именно певческие.

А людям, которые открыли мне фантастически красивую страну и совершенно изумительно ко мне отнеслись, я могу высказать только мои сердечные слова благодарности и нежности.

Забрала меня из больницы, конечно, Аня Берец. Приехала на машине, с Марьянкой, поселили меня в замечательную партийную гостиницу. Что приятно, бесплатно. Потому что, конечно, они могли это позволить, я приехала по приглашению, как актриса, снимающаяся, а не просто как друг с визитом.

Это была прекрасная гостиница на центральной улице, я жила там на полном пансионе, никаких проблем. Нужно было только принимать лекарства, выгуливать себя и заканчивать фильм. Я приезжала озвучивать, еще там нужно было что-то сделать, что-то доснять, какие-то планы. А после этого, по вечерам, я ходила гулять.

Там есть изумительный парк. С удивительным газоном, с потрясающими кафешками. И там было специальное кафе, где собирались пенсионеры-старушки, это было модно. Аккуратненькие, хорошо одетые, чистенькие, с какими-то розовыми косыночками, кто с сигаретами, кто как, сидели, пили кофе, на соломенных креслах, на подушках, и бегали вокруг официанты в белых длинных фартуках.

Сейчас это можно увидеть и у нас, но тогда для меня это все было абсолютно в диковинку, центр Европы, который я узнавала. И я была среди них. Я уже начала говорить по-венгерски. И мне было там легко и просто. Более того, у меня стали зарождаться идеи: а может, мне сыграть в их театре? Я встретилась и по телефону поговорила с Иштваном Хорваи: «А может, мне сыграть Машу?» Он говорит: «Ирина, если ты выучишь роль на венгерском, это будет гениально!» Тогда этого еще никто не делал, это сейчас уже норма.

Что вы думаете, я купила «Три сестры» в их книжном и стала учить по-венгерски эту роль. Я мечтала обязательно что-нибудь сделать, потому что мне безумно нравились эта страна, эти люди и вообще этот уклад жизни. Но в то же время мне очень хотелось домой. Как сейчас вижу, там недалеко было озеро, газон зеленый, и стояла огромная плакучая ива, спускающаяся вниз с какими-то зелеными листочками, которая вся дрожала от ветра. Я всегда подходила к ней, пряталась под эти листья. Стояла и плакала. Потому что мне так хотелось к маме и папе. Мне так хотелось к себе на Тверскую.

Конечно, я переоценивала всю свою жизнь. И, наверное, думала, что как-то она у меня плохо сложилась, потому что я одна. Грустила по прежней своей любви, по прежнему своему счастью.

Но, несмотря ни на что, я все время слышала в трубке оптимистичный, позитивный Анин голос. «Все прекрасно! Все хорошо!» Это культура, это воспитание, это манера никогда не хныкать, не стонать, не жаловаться, улыбаться при встрече. Меня поражало, что входишь в лифт, и все с тобой здороваются. Сначала я была в шоке, но потом тоже стала здороваться. Все улыбаются, все друг с другом здороваются, все друг другу желают хорошего дня, хорошего вечера, хорошего утра. Это норма поведения! Это было так странно. Это было так красиво.

И вот наконец настал день, кода за мной заехала машина, в машине Аня, Янош, мы должны были ехать по дороге все вместе. С Аней дети – одному 14, другому 18. Они такие длинные, сильные, схватили мои вещи, быстро в машину, скорей-скорей. Я свою «норку» накинула, весна, но я все равно в норке, спускаюсь, шкандыбала-шкандыбала, села в машину и говорю: «Ой, я забыла!» Аня: «Что ты забыла?» – «Палку! Она там стоит, палочка». Аня говорит: «Очень хорошо. Поехали!» Так мы и уехали без этой палки в аэропорт.