Расскажу…

И тут она и говорит через переводчика: «У меня есть идея», – и, глядя мне в глаза, вдруг переходит на французский язык: «Ирина, я хочу сделать вам подарок. Вы первый раз в Мексике?» Я говорю: «Первый». – «И всего неделю?» – «Всего неделю». – «Мексику надо увидеть. Увидеть Мехико – это не увидеть Мексику, это увидеть только один город. Я вам даю свой маленький самолет, пилотов, все в самолете будет, и вы завтра летите куда хотите по всей Мексике, вы посмотрите…»

И начала мне перечислять какие-то удивительные места, города, пирамиды. Как сказку. И в это время я чувствую, как меня под столом коленкой бьет изо всех сил Борис Иванович. Прерывает нашу чудную беседу, выказав, тем самым, что он тоже знает французский. И через переводчика начинает говорить: «Спасибо большое, но мы вынуждены отказаться от этого предложения, потому что у нас все-таки планы, мы должны все это согласовать с посольством. У нас тут мероприятия».

«Ну перестаньте, Борис, я договорюсь с посольством! Да ну что это? Какие мероприятия?! Вы же никогда этого не увидите! Это так интересно. Давайте я позвоню в посольство», – говорит она. Дальше я чувствую, Борис Иванович толкает уже этого парня, представителя Совэкспорт фильма, с еще большим энтузиазмом: «Нет-нет-нет!»

Я понимаю, что создается критическая ситуация и на русском, чтобы мадам Партильо не поняла, тихо говорю, улыбаясь: «Борис Иванович, мадам Партильо – министр все-таки, и, мне кажется, так вот упираться и резко говорить “нет” – это ошибка. Конечно, надо согласовать с посольством, давайте посоветуемся, давайте решим как-то более дипломатично. Нас просто не поймут. Если в посольстве будут “за”, нам потом придется снова ее просить, а это не очень удобно».

Тут же мой соратник в этом вопросе – представитель наш, которому тоже безумно хотелось полететь, говорит: «Я здесь живу который год, и ничего из того, что она называла, не видел. От такого предложения отказываться грех».

Надо сказать, что мадам Партильо – мудрая женщина. Она мгновенно все поняла и говорит: «Боже мой, не нужно прямо сейчас отвечать “да” или “нет”. Подумайте, поговорите с посольством. Уверена, что они согласятся. Я через три часа буду здесь, пусть они позвонят моему помощнику, и завтра утром самолет будет ждать вас в аэропорту».

Мы быстро перешли к кофе с какими-то невероятными пирожными, от которых отказаться было нельзя. И тут я увидела первый раз и попробовала потрясающий фрукт под названием папайя. У меня это слово ассоциируется со словом «папа», а «я» – что-то такое детское, солнечное, красивое, безумно вкусное. Уже через много-много лет я покупала этот фрукт у нас, ничего похожего нет.

А мадам Партильо сказала: «У нас не бывает дизентерии в стране и минимум желудочно-кишечных заболеваний. Потому что мы все едим папайю. Это лучшее лечение для желудка». Я это запомнила на всю жизнь, а там всю неделю только и делала, что постоянно ела эту папайю, невероятно вкусную.

А по Мексике мы все-таки полетели. Конечно, в посольстве сказали: «Как можно отказаться от такого предложения, обидеть госпожу министра, сестру президента?» Борис Иванович потерпел полное фиаско, и на следующее утро мы поехали в аэропорт, причем я все время спрашивала представителя: «А во сколько самолет?» – «Да когда хотите». Вот эта формулировка мне безумно понравилась. «То есть как?» – «Ну, когда вы будете готовы, когда хотите». Это было еще одно изумление и откровение, потому что мы всегда привыкли минута в минуту, если не успел, то – все, а тут – «когда хотите».

Мы забираемся в самолет, там – корзина с фруктами, яствами. Взлетели и тут вдруг – первая пирамида, прямо около Мехико. Я наблюдала, как вылезают из орбит глаза Бориса Ивановича, который вдруг из чиновника советского учреждения в своем этом черном костюме и черном галстуке, в белой рубашке, превратился в ребенка, сразу вытащил фотоаппарат. Пилот к нам повернулся и спросил: «Хотите снимать?» – «Да!» – «Ну, я сейчас облечу». И мы облетаем около пирамиды. Вы можете себе представить? Борис Иванович и наш представитель снимают неистово. А у меня не было фотоаппарата. Я никогда не любила фотографировать, потому что мне казалось, что все это ненужное занятие. Самое главное – запомнить глазами и душой. И я запомнила эту пирамиду сказочную, и этих двух совершенно одержимых людей, которые просто щелкали без остановки. И этого пилота, который все время смеялся и поворачивал, и самолет кренился. И мы летали над этой пирамидой кругами.

Дальше мы полетели в какое-то совершенно замечательное место под названием остров Косумель, там мы спустились на утрамбованную травяную летную полосу, на которую, естественно, большие самолеты садиться не могли, только крохотульки типа нашего. Выяснилось, что здесь нет автомобилей – никакого бензина, – экологически чистый сказочный остров, где несколько отелей, потрясающее море, песочные пляжи и какие-то вигвамы соломенные. Красоты все это просто несказанной.