Рассказы

Импульсатор лежал у распахнутого окна. Бритый ударил Волмара для острастки, затем встал, подхватил с пола импульсатор и навел его на Волмара.

— Мы на такую работу не договаривались, — сказал он, и Волмар вдруг понял, что у бритого дрожат руки. — Стой! Ты стой и не двигайся. Я уйду. Я уйду, только не двигайся и не… отойди в сторону! — он завизжал. — Пусть Вестерлунд сам с этим разбирается!

— Что вы хотели? — спросил Волмар, не слыша себя от стука крови в висках. — Что вы думали этим добиться?

— Вестерлунд сказал, что ты супергерой! — выкрикнул бритый.

— И что?

— Он сказал, что мы должны вывести тебя на чистую воду, и пообещал взамен не убивать нас! Сказал звать тебя «Волли», чтобы разозлить… А Матиас сказал и прям поклялся, что Вестерлунд скоро создаст новый мир — в котором мы будем править людьми, мы, супергерои! А ты вот что! Ты меня не трогай!… Отойди!

Волмар медленно приблизился к затихшей Марике и встал рядом с ней. Бритый обошел их по полукругу, не снимая пальца со спуска. Наконец он оказался у двери. Спиной толкнув ее, бритый выскочил в коридор. Тут же раздался глухой удаляющийся топот.

Едва он стих, как Марика начала плакать. Она закрыла свое лицо тонкими руками и сгорбилась. Вся ее решимость будто испарилась. Как странно.

— Ну чего ты, — произнес Волмар. — Все хорошо будет. Ну, будет, будет.

Он неловко обнял ее и сказал:

— Все хорошо, ведь я — супергерой, — и спрятал ее мокрое от слез лицо у себя на груди. — А ты суперзлодейка. Ну чего ты ревешь? Подумаешь, напугали тебя. Будет, будет…

— Я не злодейка, — сквозь рыдания вырвалось у Марики.

— Эх, — сказал Волмар.

Его глодало ощущение, будто произошло нечто страшное. Но он не мог это описать.

Леннарта они так и не нашли. Зато дома их ждала Беата, пьяная в хлам. Заплетающимся языком Беата сказала, что Йенни похитили.

— Ты не понимаешь, Волли, — сказала она, всхлипывая то ли от токсикации, то ли горя. — Он сказал, чтобы я отошла, не то он меня убьет. А он мог. Они же такие… Ох, Волли… — и она завыла, как волчица. — Я так их боюсь…

Марика молча держала его за руку.

Вся квартира была разгромлена. Посреди комнаты лежал их с Аннели холодильник. Ее родители на свадьбу подарили. Ведь холодильник вещь недешевая… К нему ножом была приколота, буквально вбита в металл записка. Волмар развернул ее.

— Ты ее не читала? — глухим голосом спросил он у Беаты.

— Н–нет.

— Понятно.

«Привет, Волмар. Я помню, что мы более не друзья, поэтому обращаюсь к тебе по полному имени. Там, на пляже, ты ударил меня и отнял импульсатор, сказав, что это бесполезно — что мои детские мечты о свержении Мудрых Самосознаний глупы. Я стар нынче, обессилен, и я соглашусь с тобой. Я буду играть теперь по их правилам. Скакать в клетке, как обезьяна. Я не противен тебе? Себе я точно противен. Но скучно сходить с ума одному. Ты бегал от ответственности долгие годы: все никак не хотел стать супергероем, хотя годишься на эту роль куда больше, чем те, кого случайный жребий (я так понимаю — суперы просто социопаты с медицинской точки зрения) выбрал на эту роль. Поэтому я в нашем родной городе исправил в роддоме бумажки: сделал тебя супергероем с самого начала. Так что теперь ты герой официально! Еще я возьму твою дочку. Тебе нужна мотивация, чтобы искать битвы со мной, а мне — мне нужна ученица… и жена. Люблю молодых. До новых встреч, Волмар. Всегда твой, Леннарт Вестерлунд».

Какая длинная записка, отстраненно подумал Волмар. И не лень ему было писать. Леннарт сдался. Он стух, он сдался, и теперь не представляет опасности для машин. Наверное, ему потому и позволили бежать из Хаунтеда.

Беата выла, сидя на полу и широко расставив ноги.

— Слушай, — тихо спросила Марика, — мне очень неловко… Но как тебя зовут на самом деле? Ты сказал, что в прошлый раз это имя помогло тебе победить. Так как тебя зовут? Не Волмар ведь? — Да, — сказал он и помедлил. Собственные губы казались ему чужими. — Ты можешь называть меня Волли, Марика. Я вовсе не против.

Город над морем серы

Есть город Рапсодия. Он стоит на многокилометровых стальных сваях; внизу кипит море серы. У Рапсодии три уровня: нижний, где все пропитано серой и обитает всякое отребье; средний, где более–менее благонадежные граждане только и думают, как бы унизить ближнего своего; и верхний, расположившийся под стеклянным куполом — рай, обслуживаемый миллионами мелких роботов.

Мать Чарли Джаспера родилась на верхнем уровне; однако ее изгнали на средний за некое преступление. Что именно натворила мать, Джаспер так и не мог понять. Из ее путаных объяснений следовало, что она попыталась полюбить; но как это может быть преступлением?

Впрочем, кто их знает, этих небожителей.

Джаспер был детективом; по роду профессии ему не раз приходилось спускаться на нижний уровень. Он видел, как живут тамошние аборигены — тлен и нищета; однако наверху Джаспер никогда не был. Не положено. Всегда можно спуститься, но никогда — подняться. Сферолифт попросту не активируется, если на борту будет хотя бы один житель нижнего уровня.