Рассказы

— Безусловно, — с горечью ответила она. — Основной наследник выплачивает налоги и улаживает все вопросы с долгами. Потом передает картины лучшему кулинару Америки. Что б она ими подавилась, — Эвелин Трооп глубоко вдохнула, взяла себя в руки. — Извините, что сорвалась, мистер Эренграф.

— Я вас хорошо понимаю.

— Это так несправедливо. Я знаю, что у Говарда и в мыслях не было лишить меня наследства и оставить все этой женщине. Просто его убили в крайне неудачный момент. Мистер Эренграф, я должна вам сто тысяч долларов. Мы заключили такое соглашение и я не намерена разрывать его.

Эренграф молчал.

— Но я не знаю, как мне вам заплатить. О, я заплачу все, что смогу, но мои средства очень ограничены. И я не уверена, удастся ли мне выплатить весь долг до конца моей жизни.

— Дорогая моя мисс Трооп, — ее эмоциональность тронула адвоката. — Прошу вас, не волнуйтесь. Еще не все потеряно.

— Я… я не понимаю.

— Альтернативы, мисс Трооп. Альтернативы! — маленький адвокат поднялся, зашагал по комнате. — Я повторю то, что уже говорил вам, что наша задача — найти идеальный альтернативный вариант.

Серые глаза сузились.

— Вы хотите сказать, что нам следует оспорить завещание в суде? Такая мысль приходила мне в голову, но, вы, насколько я понимаю, криминальный адвокат.

— Совершенно верно.

— Может, я смогу найти другого адвоката, который сможет оспорить завещание. Или вы посоветуете мне, к кому обрати…

— Ах, мисс Трооп, — Эренграф сложил руки домиком. — Оспорить завещание? Жизнь слишком коротка, чтобы ждать результатов судебной волокиты. Забудем про иски. Давайте сначала посмотрим, не сможем ли мы найти… — тут на его губах заиграла улыбка, — альтернативу Эренграфа.

Эренграф, с сверкающих черных туфлях, с белой гвоздикой в петлице, вышел из машины и быстрым шагом направился к парадной двери дома Байерстадта. Кирпичный, увитый плющом особняк, просторные лужайки вокруг чем-то напомнили ему студенческий кампус. Эренграф поправил галстук, в чередующиеся широкую синюю и узкие золотую и зеленую полосы. Именно этот галстук он вспомнил, собираясь на встречу с клиентом несколько недель тому назад.

Теперь же он надел его, не задумываясь.

Дверь открылась, едва он позвонил. Эвелин Трооп встретила его улыбкой.

— Дорогой мистер Эренграф. Как любезно с вашей стороны встретиться со мной здесь. В доме бедного Говарда.

— Теперь вашем доме, — напомнил Эренграф.

— Моем, — согласилась она. — Разумеется, еще надо привести в порядок кое-какие бумаги, но мне разрешили поселиться в нем. И я думаю, что смогу оставить дом за собой. Теперь, когда картины тоже принадлежат мне, я смогу продать несколько, чтобы заплатить налоги и рассчитаться по долговым обязательствам. Но позвольте показать вам дом. Вот это гостиная. Здесь мы с Говардом сидели в ту ночь, когда…

— В ту роковую ночь, — вставил Эренграф.

— А эта комната, где убили Говарда. Он наполнял наши бокалы на этом комоде. И лежал здесь, когда я нашла его. Его рука…

Эренграф слушал, не перебивая.

Затем последовал за хозяйкой еще в одну комнату, где принял от нее маленький стаканчик «кальвадоса». Себе мисс Трооп налила капельку «бенедиктина».

— За что мы выпьем? — спросила она.

За ваши удивительные глаза, подумал он, но тост предложил произнести ей.

— За альтернативу Эренграфа, — провозгласила она.

Они выпили.

— За альтернативу Эренграфа, — повторила мисс Трооп. — После нашей прошлой встречи я не знала, чего и ждать. Я подумала, что какими-то сложными юридическими маневрами вам удастся вывести наследство Говарда из-под непомерных налогов. Я и представить себе не могла, что откроются новые обстоятельства убийства Говарда.

— Да, прелюбопытная получилась история.

— Меня поразило известие о том, что миссис Кеппнер убила Говарда, а потом покончила с собой. Так что вы и представить себе не можете, какой я испытала шок, узнав, что она совсем не убийца и не накладывала на себя руки, потому что на самом деле ее убили.

— Жизнь не устает удивлять нас, — покивал Эренграф.

— А Леону Уэйбрайт выдало ее собственное суфле. Выходит, что я была права, когда говорила, что Говард боится Леоны. Для этого у него были веские причины. Как я понимаю, он написал ей письмо, в котором указал, что больше им видеться ни к чему.

Эренграф кивнул.

— Полиция нашла письмо, когда проводила обыск ее квартиры. Она же утверждала, что никогда его не видела.

— А что еще она могла сказать? — Эвелин Трооп отпила «бенедиктина» и сердце Эренграфа замерло при виде ее розового язычка, прижавшегося к тонкому стеклу бокала. — Но с чего она взяла, что ей поверят. Говарда убила она, так?

— Доказать это будет сложно, но возможно. Опять же, у мисс Уэйбрайт есть алиби, так что придется разбираться и с этим. А единственная свидетельница убийства, миссис Кеппнер, уже не сможет дать показания.

— Потому что Леона убила ее.

Эренграф вновь кивнул.

— А вот это доказать будет легко.

— Потому что предсмертная записка миссис Кеппнер — подделка.