Рассказы

— Ради этого не стоило ехать в тир. Я остановилась на пустынном участке дороги и несколько раз выстрелила.

— Понятно.

— Я, разумеется, сказала об этом полиции.

— Разумеется. До парафинового теста?

— Так уж получилось, что после. Со всеми волнениями я начисто забыла о том, что проверяла револьвер. Когда же, по результатам парафинового теста, они заявили, что я, вне всякого сомнения, стреляла из револьвера, я тут же вспомнила, что по пути к Говарду действительно остановила машину и несколько раз выстрелила из револьвера, после чего поехала дальше.

— Вы дали револьвер мистеру Байерстадту в его доме?

— Да.

— После чего мистер Байерстадт удалился в другую комнату и трижды выстрелил себе в сердце, — пробормотал Эренграф. — Таких целеустремленных самоубийц мир еще не знал.

— Вы мне не верите.

— Очень даже верю, — возразил Эренграф. — Точнее, я верю, что вы его не убивали. А вот покончил ли он с собой — это еще вопрос.

— Но как еще он мог умереть? — глаза женщины сузились. — Может, он не зря боялся грабителей и столкнулся с одним в соседней комнате? Тогда почему я не слышала шума борьбы? Конечно, играла музыка и я думала о другом…

— Это уж точно.

— Или миссис Кеппнер увидела, как грабитель застрелил Говарда и упала без чувств. Такое возможно, не так ли?

— Более чем возможно, — заверил ее Эренграф.

— В себя она могла прийти после того, как я вошла в комнату и подняла револьвер. В голове у нее все перепуталась. Она забыла, что падала, потеряв сознание, и могла вообразить, что видела, как я стреляла в Говарда, хотя на самом деле такого не было, — Эвелин Трооп заглянула адвокату в глаза. — Могло все произойти именно так?

— Именно так и могло, — кивнул Эренграф. — А могло и иначе. Вариантов множество. Ах, мисс Трооп… — адвокат широко улыбнулся, — в этом-то вся и прелесть. Версия обвинения далеко не единственная, но прокурор, разумеется, этого не видит. Не хотят они смотреть дальше своего носа. Анализ вариантов вроде бы не их работа. А мы, мисс Трооп, их проанализируем, чтобы найти не просто альтернативный вариант, но правильный, идеальный вариант. Благодаря которому вы выйдете на свободу.

— Вы сама уверенность, мистер Эренграф.

— Не стану этого отрицать.

— То есть вы готовы поверить в мою невиновность.

— Безусловно.

— Рада это слышать. Я чувствую, что вы сможете добиться моего освобождения.

— Я очень на это рассчитываю. Полагаю, мы уже все обсудили.

— Осталась самая малость.

— Какая же?

— Ваш гонорар, — ответила мисс Трооп.

Вернувшись в свой кабинет и усевшись за стол, более напоминающий свалку, Мартин Эренграф вновь подумал о том, что судьба столкнула его с удивительной женщиной. Обычно его клиенты без особой охоты говорили о причитающемся ему вознаграждении, а уж сами никогда не касались этой темы. Но Эвелин Трооп, обладательница великолепных серых глаз, явила собой исключение из правила.

— Гонорары у меня большие, — пояснил ей Эренграф, — но деньги мне платят лишь в том случае, когда моего клиента оправдывают. Если вы не выходите на свободу, мы с вами в расчете. Мои расходы так и остаются моими.

— А если меня оправдают?

— Тогда я возьму с вас сто тысяч долларов. Должен подчеркнуть, мисс Трооп, деньги эти вы заплатите мне независимо от того, будет суд или нет. Я бы предпочел не доводить дело до судебного разбирательства. Но и в этом случае рассчитываю получить гонорар полностью.

Серые глаза долго смотрели на адвоката.

— Разумеется. Это справедливо. Если меня освободят, какая разница, что тому причина?

Эренграф промолчал. Потом клиенты часто затягивали другую песню, но до этого еще надо было дожить.

— Сто тысяч долларов — разумная сумма, — продолжила женщина. — Вполне разумная, когда на карту поставлены жизнь и свобода. Вы, несомненно, знаете, что таких денег у меня нет.

— Возможно, ваши родственники…

Она покачала головой.

— Я могу проследить свою родословную до Вильяма Завоевателя. Мои далекие предки сделали состояние на охоте на китов и торговле с Китаем, но последующим поколениям не удалось его сохранить. Однако, я не вижу проблем с выплатой вашего гонорара.

— Как так?

— Я — главный бенефициар Говарда. Я видела его завещание, из которого следует, что меня он выделяет среди прочих. За верную службу небольшая сумма отписана миссис Кеппнер, коллекция произведений искусства, скажу вам, значительная, отходит Леоне, а все остальное — мне. Возможно, что-то попросят благотворительные организации, но не слишком много. И хотя мне придется ждать, пока завещание вступит в силу, полагаю, я без труда займу денег, чтобы выплатить вам гонорар через несколько дней после моего освобождения из тюрьмы, мистер Эренграф.

— Вы очень скоро выйдете отсюда.

— А вот это уже зависит от вас, — улыбнулась Эвелин Трооп.

Эренграф улыбнулся, вспомнив ее улыбку, сложил руки домиком. Фантастическая женщина, сказал он себе, ради такой хочется своротить горы.

Впрочем, задача перед ним стояла не из легких. Байерстадта застрелили из револьвера Эвелин Трооп, свидетельница поклялась, что видела, как Эвелин застрелила его. Трудно что-то противопоставить таким уликам, но попробовать стоит.