Рассказы

— Не могу докумекать… Ведь все это оттуда идет, матерьял-то, — показал он на землю и гребанул руками. — Корни одинаковое оттуда берут, воду, удобрения всякие. Рядом растут ведь, на одном огороде. Корни-то эти прям переплетаются, сплел он узловатые пальцы рук. — Ты ж ведь садишь по картошке редиску. Тут же укроп, трава всякая. И все одинаково землю сосут. Но вот потом… — задумался он. — Как они все по-своему строят? Тот редиску, тот помидорину. Всяк свое.

— Так уж положено, — мягко сказала жена.

— Положено-то положено… Но как? — изумленно спросил Федор. — Ведь не дурак же я, — похлопал он себя по лбу. — Ведь могу соображать. Как стол, например, делается, — шатнул он стоящий перед собой стол. — Дом, например. Или машина. Сложная техника, а я ее с закрытыми глазами вижу, — зажмурился Федор. Карбюратор, зажигание и прочее. А здесь не соображу, — огорчился он. — Как там все это происходит? Ну, корни… воду, положим, сосут. А дальше?..

Федор закрыл глаза, пытаясь представить длинные, в подземной тьме ветвящиеся корни. Представил. Но дальше башка не варила.

Башка-то не варила, а над землей стояла такая красота.

Он поднялся, в досаде закурил, вышел из кухни. Жена, болея душой и страдая, глядела ему вслед, потом выговорила негромко:

— Не надо бы тебе, Федя, головку натруждать. Она ведь у тебя еще нездоровая. Пожалел бы ее.

— А-а, ерунда, — отозвался Федор.

Но жена твердо знала, что все это не ерунда, а болезнь и горе. И приключилось все это…

Случилось все это нежданно-негаданно. Работал Федор в автоколонне, шоферил. Как-то привез на стройплощадку шифер. Пока разгружали, он стоял, с мужиками беседовал. Тут и случилось. Брус с лесов оборвался. Хороший брус, тридцать шесть на двадцать четыре. И Федору по голове. Добро хоть вскользь задел, а не прямо в лоб ошарашил. Но и вскользь хватило. Брус — не бабья скалка. Увезли Федора в больницу плохого. Первые дни он на ладан дышал. Потом оклемался. Но врачи ему лежать приказали. Лежать и не подниматься. Сотрясение мозга болезнь называлась. Штука серьезная. При ней главное — покой. Иначе можно дураком на всю жизнь сделаться. Пришлось лежать. Больше месяца Федор с кровати не поднимался. Тяжело было, но выдержал. Выписали его здорового. Правда, насчет выпивки предупредили. Чтобы целый год и нюхать забыл. Голова штука серьезная. Федор это понимал и врачей слушался. Слушался, и доктора его не обманули. Чувствовал он себя хорошо, снова за баранкой сидел. Словом, не жаловался.

Но Шура, жена его Шура, иное замечала, нехорошее. Да и не она одна, если честно говорить. Видели и другие. Да и как не увидеть…

Задумала как-то Шура младшей дочери колечко золотое подарить ко дню рождения. От отца с матерью. Обещали ей хорошее колечко достать с камнем. Деньги были. А Федор вдруг на дыбы:

— Зачем?

— Как зачем? — не поняла Шура. — Кольцо… золотое.

— Ну, и зачем ей твое золотое?

— У всех кольцы.

— Не у всех, — ответил Федор. — У меня, например, нет.

Шура лишь руками развела.

— Родной дочери жалеешь?

— Не жалею. А вот зачем, не пойму. У нее же есть кольцо или два, не упомню.

— Э-э-э… — осуждающе протянула жена. — Считака. У людей все руки в золоте.

— А ноги? — спокойно спросил Федор. — На ноги еще никто не надел. Или в чирики не лезут?

— Мелешь несусветное, — отмахнулась жена. — А вот другие отцы…

— Погоди, — остановил се Федор. — Погоди. Я, мать, и вправду пожалел. Я, понимаешь, такую штуку задумал, — доверительно проговорил он. — Большие нам деньги могут понадобиться. Задумал я, мать, за границу поехать, — выложил он и глядел на жену.

— Ку-уда? — изумленно вопросила жена н вдруг понизила голос до шепота и даже пригнулась: — Господь с тобою, Федя… Какая еще граница? Чего ты удумал?

— Не граница, а заграница, — уточнил Федор. — Заграничное путешествие. А чего, мать, прожили мы с тобой всю жизнь и дальше города, толчка да базара и носу не казали. А вот положим… — озорная мысль мелькнула в голове Федора, и он рассмеялся. — Ты помнишь, как в том году в городе мы негра видели, а? Черный такой, страшный? Припомнила?

Шура молча кивнула головой, не понимая, куда муж клонит.

— Ну, вот… Одного увидали — и то чуда какая. Глядели-глядели… А теперь возьмем мы с тобой да поедем в Африку, где все такие черные, как один. Представляешь? Стоим посеред улицы, а вокруг одни черные текут и текут, как тараканы. Вот такой махонький идет, а уже черный донельзи, прям жуковый.

— Дите черное? — не поверила Шура.

— Смоляное, — отрубил Федор.

— Какая беда…

— А мы с тобой стоим и глядим. Понимаешь?

— Фу… Забил ты мне голову, с черными со своими. Во сне они тебе, что ль, привиделись?

— В каком во сне? Я тебе говорю, путевку давай купим и поедем.

— Не плети, плетун… — отмахнулась Шура. — Я тебе в дело говорю…