Рассказы

   -- А выручу, -- молвил Клим, -- значит, и остатный овес не трону; будут еще какие нужды -- лен, когда улежится, продам да исправлю, как-нибудь обернусь.

   -- Что ж, помогай бог, кто себе добра не желает.

   -- Да, вот что еще нужно купить, -- вдруг вспомнил Клим, -- крышку на седелку да Николке своему доску грифельную с букварем, -- шибко просил шельмец.

   -- Что ж, учиться хочет?

   -- Просто отдыху не дает: все в училище просился, -- отдай да отдай, тятька, в училище. Я говорю: глупый, если бы училище-то в своей деревне было, ну тогда бы можно, а то почесть три версты, ведь тебе там надо фатеру приискивать, харчи возить, да в чужих-то людях, как ни на есть, нужно и обувку, и одежонку, и бельишко получше, а где нам на это взять?.. "А как же, говорит, другие-то ребята выучатся, а я так неграмотный и буду?", а сам в слезы ударился. Ну, жалко мне его стало. -- А ты, говорю, коли хочешь -- у них учись. Приедут они на праздник-то домой, а ты и попроси кого из них показать тебе. Послушался мой парень. Ономясь пришел Вихарного мальчишка, Петюшка, из школы, -- он и пошел к нему, просидел утречко, бежит сам не свой: "Тятька, тятька! я семь слов узнал. Петюшка говорит, что мне букварь нужно покупать да доску: он меня кажинный праздник будет обучать". -- Ну, ладно, -- говорю, -- вот на базар поеду, куплю.

   -- Ишь ты, -- улыбнувшись, молвил Селиван, -- что значит мальчишка-то -- и похозяйственней; а у меня твоя крестница все только насчет нарядов и заботится; такая ведь мразь, под стол не согнувшись пройдет, а вчера вечером лепечет: "Тятька, на базар поедешь?" -- "Поеду". -- "А мне какого гостинца купишь?" -- "Какого же, говорю, плетку ременную". -- "Нет, говорит, плетку не надо, а купи мне платье золотистое да платок французский".

   -- Ишь ты, паршивая! -- молвил Клим и весело рассмеялся.

   -- Огари-и-стая девка! -- протянул Селиван и еще шире улыбнулся.

III

   Через полчаса кумовья въехали в Чередовое, пробрались стороной за закоулками на середину села и остановились около двора одного знакомого сельчанина. Выпрягши лошадей и задав им корму, они остановили воза и пошли глядеть, что делается на базаре.

   Базар, действительно, собрался большой, все село было запружено им. По сторонам дороги вдоль улицы были раскинуты палатки торговцев. В палатках было навалено в огромном количестве и бакалея, и красный, и теплый товар, и разная посуда. На площадках расположились ссыпщики и скупщики хлеба. Между палатками на проулках пестрою толпою кишел народ, а в народных толпах толкались разносчики с калачами, спичками, замками, крестиками и всякой мелочью, ходили бабы со связками грибов, слонялись кошатники, забирая конский волос, щетину и шкуры опойков, льняные закупщики метались, отыскивая продажный лен. Толкотня, шум, гам, ругань и колокольный звон переливались в холодном осеннем воздухе, резали уши, били по вискам и наводили на свежего человека какую-то одурь, от которой он сразу не мог и опомниться. Кумовья раза два прошли по рядам, скользя по всему глазами и тщетно стараясь уловить что-нибудь путное слухом. Но этого им не удавалось: торговая волна еще только бурлила перед их глазами, но не захватывала их. И только очутившись на одной площадке, на которой широкой рекой текла закупка хлеба, они очувствовались и остановились и стали глядеть, как идет закупка. Постояв с минуту, кумовья увидели, что хлеб берут с большим разбором, цену дают невысокую, и, несмотря на это, от продавцов отбою нет: так их много понаехало. Уж целые груды мешков лежали, насыпанные как только можно завязать, несколько десятков возов стояли, нагруженные полным-полно, а хлеб все везли и везли.

   -- А дело-то не хвали, -- чмокнув губами и тряхнув головой, сказал Селиван, -- цена-то на хлеб упала.

   -- Что ж ты поделаешь? -- сказал Клим и, как-то грустно сморщив лицо, поправил шапку на голове.

   -- Пойдем поглядим, что в другом месте деется, -- проговорил Селиван.

   В другом месте было то же, а еще в одном уже кончили закупку: все мешки и воза у торговца были заняты и все деньги израсходованы.

   -- Надо скорей продавать, а то и брать, пожалуй, не будут, -- молвил Селиван.

   -- Нужно поторопиться, -- сказал Клим.

   -- Пойдем, -- проговорил Селиван.

   И они пошли к своим возам, взяли на спину по мешку и разошлись в разные стороны, каждый в такое место, где забирали его хлеб.

   Подойдя к торговцу, забирающему семя, Клим опустил свой мешок на подстилку, развязал его и крикнул:

   -- Эй, почтенный! погляди-ка семечко у меня.

   Торговец нехотя повернулся к ному, взял в горсть семя, поглядел на него, подул, взвесил на руке и отрывисто проговорил:

   -- Много ли его у тебя?

   Клим сказал.

   -- Почем?

   Клим оторопел и, сбитый с толку тоном торговца, не знал, сколько запросить: он боялся назначить дорогую цену -- как бы не отбить торговца, и думал, как бы себя не обидеть. Подумав с полминуты, он как бы несмело проговорил:

   -- По рублику бы не грешно.

   -- Без гривны, -- отрезал торговец и отвернулся от мужика.

   -- Прибавь по пятачку хоть еще! -- взмолился Клим.

   Торговец больше не разговаривал.