Рассказы

А бабушка в это время…

Ей тоже мерещилось всякое в полусне. Во-первых, как хорошо жить, когда ничего не болит. И потом, из прошлого, конечно. Как бежала через весь посёлок в дождь. Он работал электриком на станции, а в тот вечер не пришёл на свидание. Конечно, у неё, дуры – первая мысль: электричество, дождь! И понеслась спасать. А он просто забыл про неё, спал дома.

А как она его из ведра окатила. Маленького Костика надо было купать, а воду тогда отключили. Просила ведь, раза четыре по-хорошему просила воды с колонки принести. А он во дворе – в шахматишки с приятелем. И думает – как хорошо, что я глухой. Она Коську в кроватке с погремушками оставила и бегом с двумя вёдрами на колонку. А когда вернулась во двор, услышала, как этот смеётся и – не выдержала. И воды ведь не пожалела. И приятелю заодно осталось. Он потом на неё… А, плевать…

Однажды сыночек, Костенька, спросил у неё:

– Мама, а что было бы, если бы…

Болел тогда, лежал, кашлял, а тут ещё заболел этим. Почему его так стала беспокоить эта мысль?

Соседка по палате нездорово застонала во сне, заскрипела пружинами кровати.

Да, кажется, они тогда поссорились. Может, как раз, когда притащил Юрка домой кошку. А у Кости – приступ астмы. Она в сердцах выставила кошку за дверь. И Юрка её саму – туда же, в одной ночнушке. А Костя всё кашлял и задыхался.

Потом уже, когда все успокоились, а она ещё плакала – и возьми ляпни при сыне, что зря вышла замуж «за этого Бойкова». И у мальчика началось: если бы ты не вышла за него, что было бы со мной? Меня бы не было?

Бывает, дети боятся смерти, то есть предстоящего небытия. А тут его поразила идея небытия в принципе.

Если бы ты вышла замуж не за папу, а за другого, я был бы тоже другой?

Сейчас Манечка такая же, как… Хотя, нет, Костик был тогда чуть постарше. Но она очень похожа на него. А Егорка на деда – такой же рассеянный и… Так же мимо себя жизнь пропускает. А жена тоже будет его называть эгоистом. Какое счастье, Манечка и Егорушка, – надо будет позвать их, как только меня выпишут. Домой.

Соседка перестала стонать и захрапела. Не суждено, видно, мне сегодня выспаться.

Он тоже всю жизнь храпел, – пожалела она опять себя, но уже без надрыва и тут же как-то боком стала скользить и проваливаться в сон, в прекращение боли и сомнений, в освобождение от необходимости отвечать на Костин вопрос.

Подошёл на цыпочках этот Бойков, чтобы выключить ночничок, и она по привычке бормотнула ему сквозь дрёму:

– Зайчик, спокойной ночи.

Праздничных дел мастер

– И где сейчас твои многочисленные дети? – Яна подсмыкнула рукава шубки, поправляя зеркало заднего вида. Звякнули браслеты.