Рассказы

- Когда в овраге зарезали ребят, пошли слухи, что Татьяна – ведьма. Воронников и Манихеев ересь пресекали на корню, а сами втихомолку в церковь повадились грехи отмаливать. Воронников жену с падчерицей вывез куда-то из Дороховска… Шалая девка была падчерица, вечно у нас в саду околачивалась, с парнями, ворон рогаткой шугала. Она же Кольку нашего, малОго, к водке пристрастила. Видала Кольку-то? Уж полпеченки ему вырезали, почку удалили, а всё не уймется.

В восемьдесят шестом на Сретение погиб Миша Котов. С отцом рыбу ловили в полынье, и Мишаня под лед провалился. Отец его за полушубок тянуть стал, да не видел, что мальчишка на железный штырь напоролся. Пока вытянул, от брюшины всего и распустил... Толковали, что неспроста Татьяна в дом к ним ломилась и благим матом орала – дескать, это она Мишку изводила.

- С ней… плохо обращались?

- Не то чтобы плохо. Ведьма там или не ведьма, а милицию-то никто не отменял. Но ее избегали, шарахались от нее. Взрослые детей перебаламутили, мальчишки ей половик сожгли, дверь покорежили… Татьяна тогда в подвале ночевать приноровилась, она от ЖЭКа за бойлером досматривала. Туда к ней и пришел Воронников, сторговаться чтобы. Унижался, упрашивал, а Татьяна в лицо ему хохотала… Я не знаю, могла она управлять своим проклятьем или нет, но Воронников верил, что она на него порчу наложила.

Яна поежилась. Похоже, Зоя Ивановна вовсе не сомневается, что тетка раздавала проклятия направо-налево. Просто не уверена, управляемые или нет. Хотя, в ее-то возрасте и не в такое верить будешь...

- Он собрал отступные, но его взяли с поличным за хищение? – уточнила Яна, садясь поудобнее. Черт, а щиколотка опухла не на шутку.

- На Воронникова жалобы в ЦК поступали – уж очень круто он правил, как царёк. Но он хитрый был, доходы свои в золото вкладывал, дома не держал. А тут пришлось кубышку растрясти, да ОБХСС к нему с ордером нагрянул. Он со стенки ружье охотничье схватил, под горло себе приставил. «Не подходи!» - кричит. А ружье-то дробью заряженное, он курок задел – аж стекла повышибло. Про то в «Путейце» писать не велели - дескать, с поличным взяли. Чтобы народ не шибко радовался. Дом, где он жил, до сих пор заколоченный стоит.

«А кровь? - хотела спросить, но не спросила Яна. - Кровь там замыли?». Сама бы она ни за что такого вопроса не придумала - его будто продиктовал кто-то сторонний. Сквозь помехи. Доездилась на Свято-Алексинское.

- Манихеев к Татьяне позже пришел, в восемьдесят восьмом. А до того водился со знахарками, все деревни глухие прочесал. Но помочь ему никто не брался, даже ведуньи цыганские. В общем, кинулся Татьяне в ноги, денег принес – половина, поди, воронниковские, Манихеев же следствие курировал. Татьяна его вроде отпустила… Только боком ему это вышло, донесли куда положено доброхоты, что секретарь горкома в оккультизме погряз. Его чекисты прижали, а он Татьяной отгородился: вымогала якобы. У вас тоже обыск был, искали денежки, но Татьяна хорошо их припрятала. В доме нашем штаб округа заседал, ниже подвала тоннели глубокие, бункеры. Татьяну дедушка туда водил, она там ориентировалась, а чекисты – нет. Так и ушли ни с чем. Манихееву заслуги прежние зачли, всего пятнадцать лет лагерей дали, а застрелили при побеге. Не знаю, как у Воронниковых сложилось, а вот Андрея Власьевича сын в бандиты затесался, свои же его и убили.

А Татьяна совсем не от мира сего стала. Отощала – кожа да кости, я ей покушать несу – ни в какую. Выходных не брала. Умерла она в подвале, где работала. А за день до этого, рано утром, затемно еще, ко мне постучалась. Возьми, говорит, баб Зой, ключи, отдашь моим, кто жить приедет. И начальнику ЖЭКа написала заявление: я, Татьяна Пономарь, прошу уволить меня с занимаемой должности с такого-то числа такого-то месяца в связи с моей смертью. Начальник сразу за ней дворника послал – а она в подвале мертвая, сама руки на груди сложила, да на полу свечка чадит…

Хоронить ее не в чем было – наряды свои на помойку снесла, а на самой только роба да исподнее. Мы с Клавдией Игнатьевной, золовкой моей, взяли обноски в гардеробе, наметали ей скоренько погребальное платьишко. Чтоб пристойно всё. Не в робе же… Крестик нательный так и не сыскали мы, хотя все углы обшарили. Вот батюшка и не стал отпевать.

***

Яна почти допила чай и даже сжевала любезно предложенную Зоей Ивановной просвирку, когда Липская прислала смс: «На подходе». Старушка закруглила эпилог назиданием: «С людьми ведь живем, деточка, так и надо по-человечески, а как ты, так и с тобой». Надев очки и положив иконку на край стола, она вязала шарф. Яна украдкой подсмотрела: иконка была образом Николая Чудотворца. Она еще раз поблагодарила Зою Ивановну и кое-как выбралась во двор, держась руками за перила. Про тетю Таню она наслушалась впрок, лет на десять вперед, хватит. И так ведь ясно, какие «мультики» будут ей сниться всю следующую неделю.