Рассказы

Последние месяцы бизнес непредсказуемо пошел в гору, и на выручку с большого заказа они с компаньоном купили подержанный УАЗ («буханка»), чтобы впредь не зависеть от курьерской службы, неоднократно их подставлявшей. Бобров сдал машину в сервис: отрегулировать двигатель, заменить масло и фильтры. Тем же днем он сделал несколько ходок в магазин, накупив консервов и печенья, в книжном приобрел карту, а на авторынке – огнетушитель, аптечку, компрессор и запаску пятнадцать дюймов. Всё это добро загромоздило прихожую, запаску пришлось выставить на лестничную клетку.

Боброву, закоренелому домоседу, с недавних пор стало не усидеть на диване с пультом от телевизора. Он бросил курить, ему хотелось дышать полной грудью, организм очищался от скверны, и никотиновые пустоты заполнялись неуемным интересом к жизни. Из предыдущих, неудачных, попыток «завязать» он вынес опыт: нельзя засиживаться. Ну а отпуск в четырех стенах – это телевизор, компьютер, рефлексия… и курево. Проверено опытом.

Он назначил отъезд на вторник: заберет из сервиса «буханку», уложит свой багаж и с первыми лучами сентябрьского солнца – вперед, любоваться пейзажами.

____

- Клиент наш приказал долго жить, - мрачно сообщил Ромка, барабаня пальцами по ветхому переплету брошюры с пожелтевшими страницами.

- Что за клиент? – уточнил Бобров, еле ворочая прилипшим к нёбу языком. «Тест-драйв» дался ему нелегко. До сего дня он водил только легковушку – УАЗ отогнал в ремонт покладистый на радостях продавец. А тут такие новости.

Клиента – крепкого старичка с гусарскими усами – зарезали в кафе на Воздвиженке. Старик сам завязал ссору с плохо бритыми гостями столицы и - невероятно - одного даже убил. Приятель Ромки - бармен того кафе - клялся мамой, что в кино таких приемов не видел. Мол, парень через весь зал пролетел и впахался в стену. А погибшего «гусара» опознал в морге судебной экспертизы племянник, и он же уведомил Ромку о приостановке договора в связи со смертью заказчика.

- Я охреневаю со старперов, - сказал Бобров. – Восьмой десяток разменял, а туда же – в драку.

- Дед из ГРУ Генштаба, там кадры ковали на века. Мало ли, где он служил и с кем воевал, вот чердачина и протёк одним моментом. В принципе, что ни делается, всё к лучшему, это ж не клиент, а Робокоп какой-то.

- Надо бы племяннику манускрипт вернуть.

- Надо, только племянник пока в шоке. Или накеросинился с горя.

- Может, он заказ возобновит?

- Я-то откуда знаю, Витёк? – трезвый с утра и от того дерганный Ромка вскочил и натянул куртку. – Ладно, метнусь к обнальщикам, а ты карауль.

От нечем заняться Бобров стал читать брошюру, озаглавленную «Власти Иные». Автор (в предисловии честно признавшийся, что выступает под псевдонимом) не иначе был воинствующим конспирологом. Фраза за фразой он из ничего слагал мифологему о глубоко засекреченном сообществе, руководящем правительствами всех государств и подотчетном, в свою очередь, каким-то совсем уж эфемерным аудиторам. У «Властей Иных» нет своей ниши в системе тайных доктрин, они не ровня масонским ложам и средневековым орденам; сообщество много влиятельней, и тотально регламентирует цивилизацию, приводя ее в соответствие принципам, в которые посвящены лишь избранные.

«Избранный» - так и называлась вторая глава. В июле 1917 года ротмистр Охранного отделения Андрей Заренский расстрелял своих подчиненных (отряд жандармов, высланный для ареста предводителя большевиков) и обеспечил Ульянову уход в Финляндию. В октябре злокозненный ротмистр его руками осуществил переворот, сам ни разу не засветившись. Впечатленные такой небывалой предприимчивостью и ярко выраженной склонностью кроить историю по своим критериям, консулы «власти иной» пригласили Заренского «к диалогу». Но искушенные интервьюеры оплошали с кандидатом: свои ряды они пополнили узурпатором.

С появлением демонического ротмистра повествование набрало силу, будто рывком втащив Виктора в барак у оборотного тупика, в самую сцену убийства. Там были не обычные жандармы, а отборная группа спецов, и они держались начеку: слишком многое ставилось на кон. Не спускали глаз даже друг с друга. Заренский скомандовал перекур… и устроил бойню. Гремели выстрелы, крутились барабаны револьверов, падали на дощатый настил убитые. «Один из этих несчастных не умер от пули. Выждав, когда ротмистр-иуда скроется, он в предрассветную мглу и безвестность унес свинец в груди и горечь предательства. Ему выпала участь идти по острию бритвы: истекая кровью, не имея возможности просить о помощи – участникам перехвата предписывалось строжайшее инкогнито». Бобров как наяву вообразил кривящееся лицо человека, пока еще не принятого смертью, но уже отторгнутого жизнью…

Запищал брелок, и Виктор ринулся на улицу выручать «буханку». Двадцать третья страница, отметил он про себя на бегу; впрочем, читать «Власти Иные» ему больше не пришлось.