Рассказы

УАЗ обиженно мигал габаритами – кто-то к нему притерся, и Бобров от греха переставил машину во двор. Здесь ему позвонил Ромка и сказал, что у обнальщиков было «маски-шоу», и всех замела росгвардия. У этой Ромкиной шутки давно выросла борода с Ленинградское шоссе длиной, но Бобров на всякий случай напрягся. Мало ли что…

- Дебильные у тебя приколы, - попенял он Ромке, когда тот вернулся с добычей.

- А что мне, одному страдать? У меня менты паспорт проверили, чуть в обезьянник не упекли – придрались, что прописки нету. В следующий раз сам пойдешь. Хорошо, что я в пакет поверх бабок пива наложил. Будешь? – Ромка откупорил бутылку «туборга».

- Я же за рулем.

- А, ну да. Тачку-то нам грамотно отрихтовали? – В тачках Ромка не разбирался. Это было единственное, в чем он не разбирался, и ему приходилось полагаться на Боброва.

- Дорога покажет, - буркнул Бобров и уселся делить деньги.

***

В понедельник Бобров сопроводил Людку в аэропорт, пожелал ей приятного отдыха, а она ему велела беречь себя и поскорее перепродать кому-нибудь «страхолюдную колымагу». «Это же четыре на четыре», возразил Бобров, но Людка ответила: всё равно колымага. Домой он вернулся на метро, потолковал с соседом о ценах на бензин, созвонился с Ромкой и получил от него прощальные напутствия: «За рулем не бухай, в притонах не ночуй, на всякий пожарный прихвати пузырь или два водки: самая ходовая валюта». Помимо литра «огненной воды», Бобров докупил еще три баллона воды обыкновенной и наменял мелких купюр, чтобы не светиться крупными. Кредитками он не пользовался принципиально, ибо страдал легкой формой паранойи и был уверен, что первая же транзакция - и он на крючке у налоговой.

И вот настал долгожданный вторник. С некоторым внутренним содроганием Бобров вскарабкался в непривычно высокую для него кабину, проверил, как работают фары, клаксон и дворники, пристегнулся ремнем и, пробормотав «Поехали», осторожно вывел «буханку» через арку дома на дублер в сторону МКАД.

____

Он довольно быстро освоился с рулем и зеркалами и уверился, что намотает приличный километраж. УАЗ не капризничал, что опять же вселяло оптимизм. Досаждало другое: какая-то заноза в мыслях. Что-то он сделал давеча неправильное. Но вот что?

В ночь перед отъездом ему снился ротмистр Заренский, стреляющий с двух рук по своим товарищам: в спины, в затылки, в ошеломленные лица. Заренский усмехался оранжевым сполохам огня в зрачках жандармов. Во сне он принял облик покойного господина Шкруевича, положившего на Ромкин стол брошюру в конверте. «Надо переиздать. Малым тиражом, только для своих. Текст не править, слово в слово, набирать вместе с «ятями». Верстку сохранить постранично». Такой же коренастый, скупой в движениях седовласый мужчина – респектабельный, но со взглядом доисторической рептилии. Не человек – безупречное орудие для любых задач, одинаково способный убивать голыми руками, разрабатывать с нуля атомную бомбу и выживать в эпицентре ее взрыва. Тот, кто достоин занять кресло «президента планеты» - если такое кресло существует за пределами фантазии автора истрепанной брошюры…

«Существует за пределами», повторил он про себя, дегустируя эту формулу. ЧТО существует?

Он ехал навстречу осени, наслаждаясь обаянием бархатного сезона и почти свободной дорогой. Думать о покойном Шкруевиче и заниматься самокопанием он себе запретил. Так всё настроение испортишь.

В Наро-Фоминске он дозаправил бак и освежился кока-колой. После череды подсобных хозяйств дорога запетляла через лесополосы: приходилось осторожничать, чтобы не «словить» одного из обгоняющих по встречке. Бобров матерился, когда его вынуждали жаться вправо. В лесу шустрили дачники, снимая невиданный урожай грибов. УАЗ проехал большое кольцо, оставив справа пеструю мозаику садовых товариществ. У Боброва засосало в желудке – курить ты, может быть, и бросил, но черта с два ты бросишь есть.

За роскошным щитом «Измайловск» чахлый автопоток занес его на вокзальную площадь.

Бобров заказал три порции шаурмы в ларьке. Тётка лет под пятьдесят с грубым лицом сноровисто обстругивала мясо, ругая на чем свет стоит молоденькую напарницу.

- Анька, ты задолбала отлынивать. Ты что, ночью со своим машинистом не намилуешься? На кой он тебе сейчас сдался?

- Свет, ну ты че, - прыщавая тинейджерка лихорадочно подводила губы помадой. – Я ж не просто так, по делу…

- Какое у тебя, шалавы, дело может быть?

- Почему сразу «шалава»? – взбрыкнула Анька. – Женя шарики для мамы привез, гомеопатию, мне только забрать…

- А чего штукатуришься, если только забрать?! Хрен с тобой, ноги в руки и обратно бегом.