Рассказы

Он отмок в душе, съел бутерброды и вновь улегся на кровати с пивом. Внизу тусовались по-взрослому, но он заснул еще до того, как закончилось пиво во второй бутылке. Проснулся посреди ночи: в форточку врывался сквозняк, в номере захолодало. Бобров подошел к окну.

Гоп-компания угомонилась, пока он спал, и в неподвижной тишине отчетливо слышался грохот несущегося поезда.

Нахмурившись, он зажег свет, вынул из сумки ручку и карту и очеркнул пройденные путевые точки. Хотя в основном он выбирал их спонтанно, но перемещался, с небольшими погрешностями, параллельно белорусскому железнодорожному направлению. И сейчас находился у ветки железной дороги.

Впервые он почувствовал, что кто-то его преследует.

***

Расплачиваясь по счету, он заодно получил инструкции, как с минимальными потерями достичь Затоки.

- От нас прямо, с развилки налево, проедете Кашемировку и от нее напрямки, - администраторша зевнула в кулачок и убавила громкость у телевизора. – Слыхали, что с поездами творится? Опять псих какой-то по тормозам дал. В новостях кору слепили, что по железке «синий кит» шарится. Совсем ополоумели со своим китом.

Ведя машину одной рукой, а другой подстраивая тумблер обогрева, Бобров размышлял о человеке по имени Войтех, выдававшем себя за ученого. В размышлениях присутствовал и ротмистр Заренский, но где-то у задней кулисы.

Войтех.

«Если я сосредоточусь, то соображу, какая у него фамилия».

Допустим – всего-навсего допустим – что история Прасковьи Власьевны правдива более чем на пятьдесят процентов. Накинем еще десятку за уважение к старости (у бабушки склероз, но не маразм) и назначим Войтеха, арестованного чекистами, прямым или косвенным виновником гибели сельского священника. Но как он это намутил? Бобров признавал существование сглазов и проклятий, однако колдуны или ведьмы – те же гипнотизеры. Они бьют в подсознание, кодируют на депрессию, на виктимность, на ожидание беды, и сломленная жертва подчас сама подводит фатальный итог. Но ни ведьмы, ни колдуны не оперируют предметами и еще не состоявшимися событиями. Войтех мог сглазить Николая Сапова, но не мог наслать на него дьявола, как не мог силой воли обрушить купол часовни.

А если мог?

Если мог, то вопрос КАК не слишком интересен. Но КТО расправился со священником и вдребезги разнес всё в часовне?

Он не материализовался из воздуха (распаковался. Разархивировался) около часовни или внутри нее. Он пришел с поля. Здесь какой-то подвох. Почему с поля? Не там ли просверлена скважина из нашего мира в мир дееспособного зла?

- Я рехнусь, - угрюмо сказал Бобров. Напрасно он не позавтракал. Удрал из мотеля, будто за ним и впрямь кто-то гонится. – Да кому ты нужен.

«Тому, кто знает, что ты можешь назвать фамилию».

Его вновь охватила ночная тревога, с тем различием, что сейчас был день. Ну и что – дорога длинная, вокруг ни души.

Еще час, и он будет в Затоке. Уж там-то люди наверняка есть. Он пообедает в монастырской трапезной, и, весьма вероятно – хотя раньше ничего подобного не пробовал – помолится и поставит свечку кому-нибудь из святых.

Но в Затоку он попал значительно позже и не совсем в качестве туриста.

Три улочки чистой и ухоженной Кашемировки сходились в перекресток напротив двухэтажного дома с аптекой, универсамом и парикмахерской. Тут-то «буханка» и заглохла. Бобров переложил руль к обочине. Он минут десять крутил ключ зажигания, пока не убедился, что влип. В «буханке» что-то сломалось, а его максимум – перебортировать колеса. «Выстрелил» один из факторов риска, не прозвучавший из сахарных уст благоверной лишь по причине Бобровской скрытности – хуже профана по части машин днем с огнем не сыщешь. Ремонтной мастерской здесь, конечно же, нет… Бобров поскреб щетину на подбородке, спрыгнул на мостовую, подбоченился и взглядом конкистадора обвел местность.

Во дворе типового коттеджа парень в тельнике, камуфляжных штанах и берцах лихо рубил поленья. «Здравствуйте!» - окликнул его Бобров, парень вогнал топор в колоду и отозвался: «Вам тоже не хворать». Его-то помощью и заручился коммуникабельный, когда припрёт, Бобров. «Нормальная телега, почем брали?» Но диагноз был неутешителен.

- Бегунок сдох.

- И что теперь?

- Покупать надо.

- Где? – упадническим тоном спросил Бобров.

- В Затоке, в сервисе. Он дешевый. Привезете, я поменяю.

- А у них есть?

- Сейчас запрос сделаем. – Парень достал из кармана слайдер. – Алло, Вадик! Здоров! У тебя бегун уазовский нигде не заначен? Да? Ты проверь, чтоб я человека зазря не гонял. Точно? Он скажет, что от меня, зовут… как зовут? Виктором. Бывай, земеля! Ну вот, - сказал он Боброву. – Сейчас выдвигаетесь по Сосновой улице, в самый конец и на платформу. До Затоки электрички часто ходят, а оттуда до сервиса пешком – полторы сигареты. Адрес сейчас запишу вам и Вадима телефон. Однополчанин мой.

- Воевали вместе? – полюбопытничал Бобров.

- Ага, - задумчиво кивнул парень. – Только не скажу, с кем, а то не толерантно, так-то.