Рассказы

Джинни взяла коробок со столика у дивана и протянула Селениному брату. Он закурил сигарету, так и не распрямив ее, потом сунул обгоревшую спичку в коробок. Запрокинув голову, он медленно выпустил изо рта целое облако дыма и стал втягивать его носом. Так он и курил, делая "французские затяжки" одну за другой. Видимо, то была не солонная бравада, а просто демонстрация личного достижения молодого человека, который, к примеру, время от времени, может быть, даже пробовал бриться левой рукой.

- А почему Джоан воображала? - поинтересовалась Джинни.

- Почему? Да потому, что воображала. Откуда мне, к чертям, знать почему?

- Да, но я хочу сказать - почему вы так говорите?

Он устало повернулся к ней.

- Послушай. Я написал ей восемь писем, черт дери. В о -с е м ь. И она н и н а о д н о не ответила.

Джинни помолчала.

- Ну, может, она была занята.

- Хм. Занята. Трудится, не покладая рук, черт подери.

- Вам непременно надо все время чертыхаться?

- Вот именно, черт подери.

Джинни снова фыркнула.

- А вообще-то вы давно ее знаете? - спросила она.

- Довольно давно.

- Я хочу сказать - вы ей звонили хоть раз или еще там что? Я говорю звонили вы ей?

- Не-а...

- Вот это да! Так если вы ей никогда не звонили, и вообще...

- Не мог, к чертям собачьим.

- Почему? - удивилась Джинни.

- Н е б ы л тогда в Нью-Йорке.

- Да? А где же вы были?

- Я? В Огайо.

- А, вы были в колледже?

- Не, ушел.

- А, так вы были в армии?

- Не...

Рукой, в которой была зажата сигарета, Селинин брат похлопал себя по левой стороне груди.

- Моторчик, - бросил он.

- Вы хотите сказать - сердце? А что у вас с сердцем?

- А черт его знает. В детстве был ревматизм. Жуткая боль...

- Так вам, наверно, курить не надо? То есть, наверно, совсем курить нельзя, и вообще? Врач говорил моей...

- Ха, они наговорят!

Джинни ненадолго умолкла. Очень ненадолго. Потом спросила:

- А что вы делали в Огайо?

- Я? Работал на этом проклятом авиационном заводе.

- Да? - сказала Джинни. - Ну и как вам, понравилось?

- "Ну и как вам понравилось?" - передразнил он с гримассой. - Я был в восторге. Просто о б о ж а ю самолеты. Такие м и л я г и!

Джинни была слишком заинтересована, чтобы почувствовать себя обиженной.

- И долго вы там работали? На авиационном заводе?

- Да не знаю, черт дери. Три года и месяц.

Он поднялся, подошел к окну и стал смотреть вниз, на улицу, почесывая спину большим пальцем.

- Ты только глянь на них, - сказал он. - Идиоты проклятые.

- Кто?

- Да не знаю. Все!

- Если будете руку опускать, опять кровь пойдет, - сказала Джинни.

Он послушался, поставил левую ногу на широкий подоконник и положил порезанную руку на колено.

- Все тащатся на этот проклятый призывной пункт, - объявил он, продолжая глядеть вниз, на улицу. - В следующий раз будем воевать с эскимосами. Тебе это известно?

- С кем? - удивилась Джинни.

- С э с к и м о с а м и... Разуй уши, черт подери.

- Но почему с эскимосами?

- Да не знаю. Откуда, к чертям собачьим, мне знать? Теперь все старичье погонят. Ребят лет под шестьдесят. Кому нет шестидесяти, брать не будут. Дадут им укороченный рабочий день, и все дела. Сила!

- Ну, в а с все равно не возьмут, - сказала Джинни без всякой задней мысли, но, не успев закончить фразу, поняла, что говорит не то.

- Знаю, - быстро ответил он и снял ногу с подоконника.

Приподняв раму, он вышвырнул сигарету на улицу. А покончив с этим, повернулся к Джинни:

- Эй, будь другом. Тут придет один малый, скажи - я буду готов через минуту, ладно? Только побреюсь, и все. Идет?

Джинни кивнула.

- Мне поторопить Селину или как? Она знает, что ты здесь?

- Да, знает, - ответила Джинни. - Я не тороплюсь, спасибо.

Брат Селины кивнул. В последний раз внимательно оглядел порез, словно прикидывая, сможет ли в таком состоянии дойти до своей комнаты.

- Почему вы его не залепите? Есть у вас пластырь или еще что-нибудь?

- Не-а. Ладно, не переживай.

- И он побрел из гостиной. Но очень скоро вернулся, неся половину сандвича.

- На, ешь, - сказал он. - Вкусно.

- Но я, правда, совсем не...

- А ну е ш ь, черт возьми. Не отравил же я его, и все такое.

Джинни взяла сандвич.

- Спасибо большое, - сказала она.

- С курицей, - пояснил он, стоя на Джинни и внимательно на нее глядя. - Купил вчера вечером в этой дурацкой кулинарии.

- На вид очень аппетитно.

- Ну вот и ешь.

Джинни откусила кусочек.

- Вкусно, а?

Джинни глотнула с трудом.

- Очень, - сказала она.

Селинин брат кивнул. Он рассеянно озирался, почесывая впалую грудь.

- Ладно, пожалуй, я пойду оденусь... Господи! Звонят. Так ты не робей!

И он вышел.

Оставшись одна, Джинни, не вставая с дивана, огляделась по сторонам: куда бы выбросить или спрятать сандвич? В коридоре послышались шаги, и она сунула сандвич в карман пальто.