Рассказы (фанатские переводы)

Цербер упал на спину, все три головы рычали и кусались, а сверху на него приземлилось нечто мохнатое, похожее на одну из саблезубых кошек каменного века, только с огромной гривой. Это гротескное нечто с мускулами, чудовищной силой и скоростью приземлилось на него. Огромные челюсти Цербера впились и рвали тело врага, как и его когти, но Немейскому Льву было на это наплевать. Его шкура была неуязвима, и там, куда ударяли челюсти и когти Цербера, сыпались зелёные искры, но при этом никаких ран не появлялось, а кровь не лилась на землю.

Однако Цербера было не так-то легко одолеть. Огромный пёс просунул лапы под Льва и отбросил его в сторону, а затем вновь встал на ноги так быстро, что это казалось магией. Цербер бросился на Льва и схватился с ним грудь в грудь. Два огромных зверя беспорядочно метались взад и вперёд, проделывая огромные борозды в земле, когда сверхъестественно мощные мышцы упирались в землю.

Но кровь Цербера текла из ран от когтей и клыков. А у Льва — нет.

В дверях дома потемнело, и вдруг там появился Коул в тёмной мантии и тёмном капюшоне, держа в одной из рук посох волшебника. С минуту он смотрел в сторону битвы, а потом я увидел под капюшоном сверкание белых зубов.

— Дар от Владыки Аида? — пробормотал Коул. — Зачем привязывать одного, если можно заполучить двух?

Он поднял руку и начал что-то бормотать себе под нос. Сила собралась вокруг него и начала змеиться к Церберу.

И тогда я закончил круг, выронил палку и коснулся носом борозды в земле и ощутил всплеск яркой энергии.

Невидимая завеса моей энергии вырвалась из круга, поднялась вверх и окутала фермерский дом куполом, а Сила Коула погасла, как свеча на праздничном торте Мэгги.

Тёмный волшебник на мгновение замер и уставился на свою руку. Затем он вдохнул и снова вытянул руку, произнося слова громче, но ничего не произошло.

Из моей груди вырвался рык, я бросился к тёмному волшебнику в попытке вцепиться ему в горло.

Я Хороший Пёс. Но люди, которые обижают детей, заслуживают того, чтобы их кусали. Мой Друг согласился бы со мной.

Коул в последнюю секунду заметил моё приближение и поднял свой посох. Ему удалось просунуть его между своим горлом и моими челюстями, но мне удалось перебороть его и повалить на землю всей тяжестью своего тела. Дыхание вырвалось из него с хрипом, и я сомкнул челюсти, раздробив посох, словно это было лакомство из стоматологической кости.

Возможно, мне следовало это продумать заранее.

Посох волшебника — мощный магический инструмент, который часто используется для хранения Силы, чтобы волшебник мог высвободить её, когда он устал или не имеет доступа к естественным энергетическим потокам мира. Энергия, накопленная в посохе, вырвалась наружу и швырнула меня в потолок фермерского дома.

Удар был достаточно сильным, чтобы навредить даже мне, и я грузно упал обратно на Коула, который произнёс слабое проклятие. Мы оба были, оглушённые и ослабленные, как будто бились друг с другом. Он просунул руку между моими зубами и своим горлом, и я укусил его, но его мантия была зачарована защитной магией, и мне не удалось прокусить её.

Этот Плохой Человек напал на Моего Друга, когда тот был так расстроен, что не мог бороться. Он подверг опасности Мистера, с которым я был знаком с тех пор, как был маленьким щенком.

Поэтому я стиснул как тисками его магическую броню, крутанув головой, плечами и бёдрами, и едва не вывернув челюсти, таки сломал обе кости его предплечья, как палки.

Коул закричал.

Он дёрнулся, и я ослабил хватку на его внезапно покачнувшемся предплечье. Коул вывернулся из-под меня и, пошатываясь, пошёл на кухню. Я двинулся следом, по-прежнему находясь в замешательстве.

Он схватил огнетушитель из красного металла своей здоровой рукой, и вдруг мой нос и глаза наполнились порошком, который очень плохо пах. Я отшатнулся в сторону, тряся головой и неконтролируемо чихая, чтобы прочистить нос. Когда моё зрение вернулось в норму, Коул уже выбегал через парадную дверь.

— Эш! — заорал он.

Я пыхтел и рычал, в горле у меня першило от пороха, но его не преследовал — в этой части плана Цербер был предоставлен сам себе.

Мой нюх уже подсказал мне, где находятся дети — заперты в спальне. Я взревел, бросил всю тяжесть своего тела и яркую энергию на дверь и разбил её. Внутри находились трое детей, все они были меньше моей Мэгги, с тёмной кожей, прижались друг к другу и сопели, глядя на меня широко раскрытыми глазами.

— Гав, — ободряюще сказал я и завилял хвостом. Наверное, вид у меня был глупый, поскольку меня покрывала вся эта белая пудра.

Дети просто уставились на меня.

Ой.

Они же встречались с Моей Тенью. И он был похож на меня. Но не был мной. Он не был таким мягким и пушистым.

Я вошёл в спальню и лёг на спину, чтобы показать им свой животик, виляя хвостом и говоря:

— Гав!

Самый крупный из троих, мальчик, посмотрел на меня.

— Другой пёсик, — тихо сказал малыш. — Он толстый. И у него есть ошейник.

— Гав! — повторил я и ободряюще извивался. Затем встал и пошёл к сломанной двери, вертясь кругами и виляя хвостом. — Гав, гав!