Рассказы из сборника «Приключения Пита Мэнкса»

Позади меня раздались щелчки. Я обернулся и за стволами баньяна увидел разноцветную переливающуюся сферу. Моя рука инстинктивно метнулась к пистолету, но мысль Лхары остановила ее.

— Он не причинит тебе вреда. Это мой слуга… — она замолчала, словно нащупывая подходящее слово. — Машина. Робот. Он не причинит тебе вреда.

— А он правда разумный? — спросил я.

— Да. Но он не живой. Его сделал наш народ. У нас много таких машин.

Робот шевельнулся, и мне показалось, что он обращается ко мне, скручивая и распуская свои реснички.

— Он разговаривает таким способом, без слов или мыслей, — сказала Лхара.

Она замолчала, и мне послышалось в ее словах уныние.

Робот приблизился ко мне и обхватил ресничками мне руку, легонько потащив к Лхаре.

— Что ему надо? — спросил я.

— Он знает, что я умираю, — ответила Лхара.

Ее ответ потряс меня.

— Умираете? Нет!

— Да. Здесь, в чужом мире, у меня нет обычных продуктов питания. Так что я умираю. Для жизни мне нужна кровь млекопитающих, но здесь нет никого, кроме тех семи, что забрал Другой. И я не могу использовать их, так как теперь они испорчены.

Я не стал спрашивать Лхару, какие млекопитающие были в ее собственном мире.

— Это и хотел робот, когда пытался остановить меня прежде?

— Да, он хотел, чтобы ты мне помог. Но ты слаб после шока, и я не могу просить тебя…

— Сколько крови вам нужно? — спросил я и, услышав ее ответ, сказал: — Ладно. Вы спасли мне жизни, и я должен сделать то же самое. Столько крови я легко могу дать. Разрешаю.

Она поклонилась мне, трепещущее белое пламя в полумраке дерева–хижины. Из ее чашечки со щелчком выскочил усик и обернулся вокруг моей руки. Он был прохладным и нежным, словно женские пальцы. Боли я не почувствовал.

— Теперь ты должен отдохнуть, — сказала Лхара. А я ненадолго уйду.

Робот защелкал, переступая на своих ногах–щупальцах.

— Лхара, но этого же не может быть, — сказал я, глядя на него. — Почему я верю… Это же невозможно!..

— Я принесла тебе покой, — ответила она. — Твой ум был опасно близок к безумию. Я слегка одурманила тебя, так что твои эмоции будут какое–то время притуплены. Нужно было спасти тебя от безумия.

Неужели это правда, что мой разум… ну, был одурманен? Мысли мои были достаточно ясны, но я чувствовал себя так, словно погрузился в темную, но прозрачную воду. И было странное чувство, словно я живу во сне. Я вспомнил строчки Чарльза Суинберна:

Здесь, за глухим порогом,

Не слышен волн прибой,

Здесь места нет тревогам, Всегда царит покой;

(Перевод М. Донского)

— Где мы находимся? — спросил я.

Лхара наклонилась ко мне.

— Ты знаешь основы природы времени? То, что время закручено в спираль…

Она продолжала объяснять, но большую часть этих объяснений я не понимал. Но все же я понял, что эта долина находится вне Земли… Или, скорее, вне известной мне Земли.

— Я знаю, что у вас происходят геологические возмущения. Пласты опускаются , сталкиваются друг с другом…

Я вспомнил, как Фра Рафаэль говорил мне о землетрясении, происшедшем три месяца назад. Лхара кивнула.

— Но это было сотрясение времени. Пространственно–временной континуум тоже подвергается сотрясениям и толчкам. Его слои тоже могут сталкиваться и перемешиваться друг с другом. Эта долина находится в ином времени, так же, как я, мой робот и… Другой.

И она рассказала мне, что все произошло внезапно. Секунду назад она была в своем мире, а спустя миг уже оказалась здесь вместе со всем окружающим, с ее роботом. И с Другим.

— Я не знаю, откуда происходит Другой. Я, скорее всего, жила в твоем будущем или в твоем прошлом. Эта долина с разрушенными каменными строениями, вероятно, также является частью твоего будущего. Я никогда не слышала раньше о подобном месте. И Другой тоже, воз можно, пришел из какого–то будущего. Я не знаю, кто он такой…

Она рассказала мне много, очень много. Другой, как она называла его, был какой–то мыслеформой, совершенно чуждой Земле, и со странным способом питания. А питался он жизненной силой, высасывая ее из млекопитающих, как вампир. И, питаясь, он проникал внутрь своей добычи. Это не был захват тела в строгом смысле этого слова. Это было своего рода слияние…

Человечество склонно все окружающее наделять своими чертами, не заботясь об ограничениях во времени, форме или размерах. Поэтому я так и не знаю, что крылось за тем ужасом в перуанской долине. Я лишь понял: Другой, как и Лхара с ее роботом, был выброшен времятрясением из собственной эпохи и угодил сюда. Он никак не мог вернуться в свой сектор времени. Это он создал стены из тумана, чтобы защитить себя от прямых лучей солнца, угрожающих его существованию.

И пока я сидел в филигранных серебряных сумерках возле Лхары, у меня возникло понятие Универсума, битком–набитого различными пространственно–временными континуумами, живыми формами, цивилизациями, расами и культурами, которыми изобилует бесконечный космос. И все же, что произошло? Да почти ничего по сравнению с невообразимой бесконечностью. Трещинка, разрыв во времени, и кусочек земли с тремя существами на ней были перенесены на другой пласт пространства–времени.