Рассказы к истории «Научи меня мечтать!»

— А я говорю нет! Этот ребенок — самое нелепое существо на свете! Подумать только, уродилось же такое чудо на свете, как только мир его держит! Живое воплощение порока — вот что это такое, а не ребенок! Свидетельство порочных вкусов моего отпрыска, мог ли хоть кто-нибудь подумать, во что только выродится наш род! И надо же! Какая злобная усмешка судьбы, оказывается, оно еще и на меня похожим получилось! Повезло мне, ничего не скажешь, сейчас запрыгаю от счастья. Как я рад, что не видел ее ни разу! Я бы этого не вынес! Я с трудом слышу о ней! А ты все говоришь, и говоришь, и говоришь… И я сделал бы все, что возможно, лишь бы это существо не появлялось на свет никогда, но разве от меня тут что-нибудь зависело?! Нет, это все олух первый зам! Хорошо-хорошо, она моя внучка, но разве меня кто-нибудь спросил, хочу ли я такую внучку?! Так вот — не хочу! Тем более, я не хочу никакого второго пупсеночка! Пойми же, дорогая: даже если я признаю, что испорченный олух — мой сын, а его чудовища — мои внуки, это ничего не поменяет! Потому что я все так же не желаю ничего о них знать, и мне было бы гораздо лучше, если б их не было на свете вообще!

Миссис Макинтош с ужасом прижала руки к лицу, а потом залилась слезами.

— Лэйси, дорогая моя, — он попытался встать и обнять ее, но почувствовал, как силы покидают его, и так и остался сидеть за столом. — Ну не плачь, моя милая, не расстраивайся… У меня есть ты, а у тебя есть я, а больше нам никто не нужен… — он помолчал и добавил тихонько, — лучше будем считать их чужими, так всем будет лучше.

Она не стала ему сейчас возражать.

В этот день он не ходил на работу — пришлось провести его в постели.

Больше она ничего не говорила о первом заме — даже после его выздоровления.

***

Это было на следующий день после его юбилейного ДВвД в начале октября. Они с Лэйси сидели на балконе и смотрели, как закатное солнце садится за крыши домов. Вчера в доме было очень шумно от гостей, а сегодня они целый день наслаждались тишиной.

— Лэйси, милая, с каждым днем я понимаю этот мир все меньше, — прервал молчание мистер Макинтош и тяжело вздохнул. — Казалось бы, у меня есть все, что нужно в моем возрасте: прекрасная работа и финансовая стабильность, большой стаж, внушающий уважение окружающим, хорошее отношение коллег, друзья и знакомые — вон их сколько вчера было… и, конечно, ты, моя дорогая, — он взял ее за руку. — Что бы я без тебя делал, милая?

Она улыбнулась:

— Так и есть, дорогой, именно так все и есть.

— А я все равно чувствую себя лишним в этом мире. Как будто правила изменились — а я так и остался… и не понимаю новых.

— Ну что ты, дорогой!

— Нет, Лэйси, что-то происходит… но что?.. Я чувствую, но не могу объяснить — все как будто такое же, как было, а все-таки… Посмотреть даже на нас с тобой! Вспомни: раньше мы всегда были заодно, всегда понимали друг друга с полуслова и придерживались одного мнения… а теперь, милая, ты как будто ускользаешь от меня. И весь мир вместе с тобой — привычный и понятный мне мир. Я совершенно потерян и не знаю, что делать, как его сохранить…

— Но-но-но, дорогой! С чего вдруг такие разговоры?.. Я тут, с тобой, держу тебя за руку — никуда и не думаю ускользать! — она засмеялась.

— Я знаю о твоей шкатулке в гостиной за креслом, — сказал он серьезно.

Она перестала смеяться.

— Не бойся, я не собираюсь отнимать ее у тебя, дорогая… но я не понимаю, почему ты так часто ее открываешь. Я не нахожу никакого разумного объяснения… Я не понимаю тебя теперь…

— Дорогой мой… — она не знала, что сказать.

— Не только тебя, милая. Я не понимаю других и не могу объяснить, что происходит с ними сейчас… Я не понимаю первого зама и все, что он говорит, — и всегда не понимал, еще когда он говорил все это только нам с тобой, — но я вижу, что некоторые, даже многие, понимают и им нравится... Иначе почему он до сих пор занимает свое место?.. Кто-то его понимает, но не я… какую такую красоту он разглядел в снах, зачем летать на дикарскую планету, когда у нас всего гораздо больше и лучшего качества, кому нужно тратить время на эти… как их… художественные истории или как там, когда есть своя жизнь? Это все необъяснимо с точки зрения здравого смысла, неправильно, милая, совсем не так, как было у нас раньше. Должно быть по-другому…

— Ллойд…

— А недавно я заметил, что перестал понимать даже себя, милая… чем больше я хочу его забыть, тем навязчивее мои мысли о нем… Дело даже не в том, что он сейчас мелькает в каждой газете, да в каждом выпуске новостей… Нет, Лэйси, я точно помню его не поэтому, но почему — не могу сказать… Это совершенно противоестественно, дорогая, я давно уже должен был его забыть… не понимаю, почему ты его любишь, не понимаю, почему я его помню… наверно, свихнувшийся мир сумел распространить свое тлетворное влияние на всех нас помимо нашей воли… Как защититься?

— Дорогой… я… я думаю, тебе никак не стоит защищаться. В этом же нет ничего плохого!

— Есть, Лэйси, есть! Это противоречит всем законам…