Рассказы к Новому году и Рождеству

— Порода — шотландский вислоухий. Цвет — дымчатый. — записал он в карточку пациента. — Сколько лет коту? Не больше двух, да?

— Где-то около двух, — кивнула хозяйка. — Мы точную дату потеряли. Понимаете, записали на бумажке, положили в секретер и потеряли.

— Понимаю, — сказал Максим, привычным движением смахивая на пол исписанные мятые листки, которым не место на стойке администратора клиники. — Как зовут?

— Ирина Владимировна. А мужа — Аркадий Кириллович.

— Котика как зовут.

— Понимаете, — смутилась Ирина Владимировна, — мы записали на бумажке его возраст, и паспортное имя, и породу, что там еще?

— Родителей! — подсказал Аркадий Кириллович. — Дипломированные медалисты!

— И положили в секретер? — догадался Максим. — Но называете же вы его как-то. Когда погладить хотите, например.

— Погладить? — удивился Аркадий Кириллович.

— Мы его зовем Лапа! — внесла ясность супруга. — Понимаете, когда нам его принесли, он был — ну вылитый лапоть. Такой, знаете, каким щи хлебают. Мы сначала назвали его Лапоть, а потом сократили до Лапы.

— Тогда я записываю: кличка — Лапа, — сказал Максим. Он не стал говорить, на кого, по его мнению, похожи сами хозяева шотландского вислоухого котика (Аркадий Кириллович — на лысого ежика в тесном костюме, Ирина Владимировна — на метелочку для пыли, сделанную из разноцветных синтетических волокон).

— У него и документы какие-то должны быть, у заводчика, — подал голос Аркадий Кириллович.

— Не надо. Сейчас мы заведем ему карточку. Какие жалобы?

— Жалобы? Вы знаете, он ковер царапает, — начала перечислять Ирина Владимировна, — потом — будит нас в выходные рано утром, чтобы поесть ему дали. Еще рассыпает в туалете свой наполнитель. Потом — топает по ночам по коридору. Один раз уронил с полки сувенирную фигурку.

— Из крана пьет, когда у него миска своя есть! — наябедничал Аркадий Кириллович. — Шерстью на брюки линяет! Вечером как придем — проходу от него нет, все лезет, куда мы — туда и он! Под ногами шныряет!

— Значит, на здоровье жалоб нет, и вы решили удостовериться, что с животным все в порядке? — уточнил Максим.

— Мне сотрудница на работе сказала — отвезите вы его в клинику и осмотрите, чего он у вас бегает по ночам и всех будит, — пояснила Ирина Владимировна, — может, он психический.

— У сотрудницы свои коты есть?

— Что вы, нет, конечно. Ей только котов не хватало, с ее-то детьми. Все как один ненормальные!

— Вы только не волнуйтесь. Доктор сейчас осмотрит вашего котика, мы подлечим его, если понадобится. В дальнейшем будете привозить его раз в год на плановый осмотр. Ветеринары нашей клиники также выезжают на дом. Но к здоровому животному врача вызывать смысла я не вижу.

— Раз в год? — нахмурился Аркадий Кириллович. — Знаете, молодой человек, вы пока тут заполняйте все, а мы сходим в банкомат, снимем деньги. Чтобы заплатить вам за работу, за прием. За лекарства там всякие.

Максим кивнул, и хозяева Лапы ушли. Отключили телефон и больше не вернулись. Оставили в клинике своего шотландского вислоухого друга. Решили, наверное, что это слишком дорогое удовольствие — раз в год на осмотр приезжать. А вдруг кот окажется психическим, как предрекала сотрудница Ирины Владимировны? Тогда вообще расходов не оберешься.

А Лапа-то об этом ничего не знал! Он терпеливо сносил все медицинские манипуляции: доктор Иванов умеет успокоить даже самого тревожного котика. Вот, только когда осмотр закончился и показал, что пациент совершенно здоров, некому было за него порадоваться. И заплатить по счету.

Рая, которая, как мы помним, с самого начала заподозрила неладное, но почему-то молчала, схватила «ребенка» в охапку и начала его укачивать.

Лапа обмяк у нее на руках, как плюшевая игрушка. Впервые в жизни он покинул квартиру, в которой жил почти два года, оказался среди незнакомых запахов, и хозяева куда-то исчезли.

Появились новые пациенты, и Рая вынуждена была заняться ими. Лапу отдали Максиму. А тот перепоручил его заботам Подарка.

Увидев другого кота, по виду здешнего хозяина и начальника над всеми людьми, Лапа прижал и без того обвисшие уши, весь съежился и стал медленно отступать к выходу.

— Не бойся меня, пошли, — коротко сказал Подарок и повел новенького на кухню. — Ешь, пей. Туалет сам найдешь. Надеюсь, ты приучен? Захочешь отдохнуть — вон там шкаф со швабрами, на верхней полке сплю я, можешь устраиваться этажом ниже. Освоишься — приходи, поговорим.

Лапа хотел внимательно обнюхать кухню, но за дверью послышались шаги, и он прыгнул вверх, в сторону, снова вверх — и оказался в пластмассовой синей бочке. В сентябре в ней привезли песок, и доктор Иванов велел ее не выбрасывать: летом эта бочка пригодится ему на даче. Сейчас же бочка стояла в углу, занимала место и не приносила никакой пользы. До тех пор, пока в нее не прыгнул Лапа.

В бочке было уютно и безопасно. Пахло песком и пластмассой, но это были неопасные запахи. Весь мир оказался за пределами синих стен, и дымчатый шотландский вислоухий решил обдумать все, что с ним произошло. Но вместо этого уснул.