Рассказы к Новому году и Рождеству

Забавно, что даже в своей заботе о других человек норовит обслужить себя, думаю я, глядя на фарфоровых кукол в витрине.

Куклы в старинных шляпках и платьях, локоны причесок прелестны, а вон та похожа на маленькую девочку, которой я хочу купить подарок на Новый год. Вот куплю и подарю ей — они так похожи, что это невозможно просто так оставить, надо непременно составить историю: купить куклу и принести девочке ее двойника, и увидеть ее реакцию, и уже распирает от сюжета, ааааа. (Девочка хочет на Новый год совсем другое — проектор звездного неба, например, — но, что она понимает, когда тут такое, вот куплю, принесу, и будет круто.) Не будет, понимаю я, — невозможно предписать другому, что ощущать, когда тебя прет от собственных затей.

Человек склонен ставить себе в зачет количество усилий.

Не конечную пользу другому, а «я пытался» — словно количество суеты наглядней, самооправдательней, чем тихое вникание и точечное попадание в пользу для другого. Но нет, «я пытался» имеет для человека вес, а то, что вам другое нужно, — так это «вы о себе возомнили».

На самом деле возомнили все:

возомнила я, порывающаяся купить внучкам коробку с птифурами, потому что мимими же: маленькие пальчики будут брать эти крошечные пирожные — ну разве не идеально я срифмовала? (маленькие пальчики предпочитают маленькие бутылочки с актимелем, но это их сюжет, а я вот только что вообразила свой с птифурами, что ж мне, нельзя драматургом побыть за свои деньги, ну подумаешь, диатез);

возомнили все, кто сейчас покупает подарки к Рождеству, уложив рот в гримаску в «пусть скажут спасибо и за это»;

возомнили и те, кто предчувствует, что дарители опять не угадают и вручат какую-то фигню, потому что ни фига не понимают, не умеют выбрать, а хочется чуда и праздника;

все возомнили о себе, но того не видят, потому что самое сладкое чувство на свете — это ощущение что ты режиссируешь сюжет (ну раз уж не повезло стать гениальным актером у режиссера, позвавшего тебя на все готовое — украсить собой идеальную картинку).

И я все думаю про это чудо, которого все ждут в Рождество, — оно главный герой всех этих святочных историй, расплавляющих сердце в слезы.

Это чудо совпадения, когда человеку вдруг дают в точности то, что ему нужно. И явление это — такое ценное и редкое, что о нем без конца снимают фильмы и тиражируют истории, чтобы хоть как-то растормошить это чудо случаться почаще, и все верят, что чудо случается, потому что вот так идеально срабатывают высшие силы, и происходит резонанс полезности у дающего и принимающего.

На самом деле это чудо вполне можно воспроизвести в домашних условиях. Потому что всякая история про чудо — это история про то, что другой на время убрал до минимума настройки собственного желания обслуживаться и прислушался к эфиру другого. И сквозь шум и треск чужих частот уловил в нем древний запрос на избавление от страха. И подарил ему что-то годное для помещения в буфер между первой и последней наготой.

(Ну примерно как Бог подарил миру младенца Иисуса, контрабандно протащив его на чумную нашу планету, мысленно прибавляю я, — исключительно полезный подарок, вот только бы уметь его правильно юзать.)

И последнее полнолуние этого декабря подсвечивает эту мысль древним светом.

Ольга Лукас. Лапа ищет человека

Лапу бросили за четыре дня до Нового года.

Медсестра Рая сразу заподозрила неладное. Так она потом рассказывала всем сотрудникам и посетителям клиники «Кошачий лекарь»:

— Я сразу заподозрила. Когда ребенка оставляют в кабинете одного — что это за хозяева такие?

«Ребенок» — значит, четвероногий пациент. Рая всех животных называет детьми. Особенно тех, кто нуждается в медицинской помощи.

Но Лапа ни в какой помощи не нуждался. Хозяева принесли его на осмотр, оставили в кабинете доктора Иванова, а сами пошли к Максиму, заводить карточку пациента.

Максим — администратор клиники и будущий ветеринар. На самом деле он хоть завтра может идти и лечить животных, он это умеет, и опыт у него есть. Но он хочет работать только в «Кошачьем лекаре». Вот и ждет, когда клиника расширится, и ему выделят отдельный кабинет для приемов. Пока же он консультирует хозяев по телефону, выписывает карточки, принимает оплату и ведет хозяйство. А помогает ему Подарок — серый кот дворовой породы, один из старейших сотрудников «Кошачьего лекаря».

Подарок успокаивает животных, которые пришли на прием, поддерживает их хозяев и деликатно удаляется на кухню, если в кошачью клинику приводят собаку. А один раз безутешные хозяева принесли попугайчика, которого потрепала соседская кошка. И потребовали, чтобы вслед за Подарком убрались все коты, ожидавшие своей очереди в коридоре! Ведь от этих хищников — одни когти чего стоят — всего можно ожидать, а бедная птичка уже настрадалась. Но Максим навел порядок, взял попугая под свою защиту, и вскоре доктор Иванов уже осматривал пернатого пациента.

Так вот, когда хозяева Лапы подошли к стойке администратора, чтобы оформить все необходимые документы, Рая сразу заподозрила неладное, а Максим — нет.