Рассказы к Новому году и Рождеству

Вечер четверга ушел на уборку — спасибо соседке, очень помогла. В пятницу утром Вера приехала на работу с двадцатиминутным опозданием — заскочила на рынок, чтобы забрать у знакомой продавщицы заказанных уток. Договорилась в столовой, оставила птицу в холодильной камере. Вошла в офис, когда коллеги, выпив утренний кофе, уже работали вовсю. Вера поздоровалась, извинилась за опоздание. Собиралась уже пригласить всех назавтра в гости, но ее перебила непосредственная начальница, главный бухгалтер Надежда Михайловна.

— Зайди к Собачникову, — каркнула она, воздев кверху плотно прижатые друг к другу указательный и средний пальцы.

Вера в недоумении уставилась на ее руку — жест смахивал на тот, которым в американских судах свидетели клялись на Библии. Сердце громко забилось и ухнуло вниз — скорее всего, Толенька решил поздравить с юбилеем заблаговременно, ведь завтра суббота, семейный день, и встретиться они вряд ли смогут. Нужно было, не теряя времени, идти к нему в кабинет, но Вера, сбитая с толку жестом Надежды Михайловны, решила все-таки уточнить:

— Почему вызывает, не знаете?

Надежда Михайловна ответила, не отрывая взгляда от компьютера и не опуская воздетых кверху пальцев:

— Без понятия. Но он явно не в духе.

— Ладно, — вздохнула Вера.

Кабинет Собачникова располагался на втором этаже, в самом его конце, за раздвижными стеклянными витражами, изображающими Эдемский сад (креативная задумка вездесущего тестя). На фоне Эдемского сада, прикрывая голый торс Адама спиной, восседала секретарь Аллочка — сухая длинноносая особа с непроницаемым выражением лица. Вера много раз задавалась вопросом, с какой радости при таком неутешительном антураже она зовется Аллочкой, и даже называла ее Аллой, но секретарша каждый раз поднимала на нее свои мелкие мушистые глаза и ровным бесцветным голосом поправляла: Аллочка.

«Ну и ладно», — смирилась Вера.

Собачников сидел не на своем рабочем месте, а за брифинг-столом, где обычно рассаживались подчиненные. Когда Вера вошла в кабинет, он выпрямился, но поворачивать головы в ее сторону не стал. В его кресле, свесив по бокам широких подлокотников квадратные руки, вальяжно раскинулся тесть — большой, лысый, пузатый. Вера впервые с удивлением отметила сходство Собачникова с тестем — было такое ощущение, будто они родственники: оба белесые, блеклоглазые, скуластые и большеротые.

— Здравствуй, дорогая наша, — с насмешкой протянул тесть и, нехотя подняв с подлокотника руку, указал на свободный стул: — Садись.

Вера не шелохнулась. «Попробуй только расплакаться», — сделала она себе строгое внушение и выпалила прежде, чем успела подумать:

— Будете увольнять?

Тесть хмыкнул, перевел взгляд на Собачникова. Тот засуетился, закашлялся, поправил узел галстука. На манжете сорочки сверкнула золотом та самая запонка.

Вера неожиданно для себя рассмеялась и, пожав плечом, повернулась к двери, вознамереваясь уйти.

— Я еще не закончил, — скрипнул креслом тесть.

— А я уже, — улыбнулась Вера и вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Аллочка, уткнувшись носом в монитор и близоруко щурясь, печатала. Возможно — приказ о Верином увольнении.

— Приходите завтра ко мне на день рождения, — пригласила ее Вера.

— Сколько вам исполняется? — не отрываясь от клавиатуры, спросила Аллочка.

— Тридцать пять.

— Хорошо.

Вера пожала плечом — Аллочка даже не стала придумывать какую-нибудь благовидную причину для отказа. «Я бы про поликлинику соврала или про свалившихся на голову гостей. А она согласилась, заведомо зная, что не придет», — думала она, спускаясь в бухгалтерию.

— Ну и? — спросила Надежда Михайловна, когда она вошла в офис.

— Уволил, — ответила Вера.

Повисла недоуменная тишина.

— То есть как? — наконец, придя в себя, возмутилась коллега Настя.

— Сокращение штата, — соврала Вера, написала заявление об увольнении, оставила на столе. Десять пар глаз напряженно следили за ней.

— А вдруг еще кого-то уволят?! — подал голос Вадик, у которого жена неделю назад родила первенца. Как раз позавчера скидывались на подарок — прогулочную коляску.

— Нет, только меня, — Вера надела пальто, перекинула через плечо сумку, вспомнила о двух утках, которых оставила в холодильной камере столовой. Не забыть забрать.

— Приходите завтра ко мне на день рождения, — пригласила она. — Заодно мое увольнение отметим.

Бывшие уже коллеги засуетились, громко заахали.

— Когда приходить? — наконец спросила Настя.

— К семи нормально? Вот и хорошо.

Вера ушла с неожиданно легким сердцем. Город готовился к Новому году — витрины перемигивались гирляндными огоньками, на площадях возвышались елки. «Праздник к нам приходит, праздник к нам приходит. Вот и ко мне пришел», — с горечью подумала она, но тут же одернула себя — не смей расстраиваться. Чтобы утешиться, зашла в дорогущий магазин одежды и купила платье, на которое засматривалась почти месяц. Позвонила Славе, рассказала о случившемся.

— Новую работу тебе организуем. Собачникову яйца открутим и ко лбу пришьем, — резюмировала Слава.

— Хорошо, — не стала спорить Вера. — А я платье купила. Помнишь, то, от Сары Пачини.

— Деньги нужны?

— Нет.