Рассказы ночной стражи

Мигеру седлал лошадей. Мой безликий был мрачнее тучи. Маски он не снимал, но мне не требовалось видеть его лицевую плоть, чтобы определить: Мигеру чем-то обеспокоен. Неужели ночной беседой с Тэнси? Я наскоро перебрал в памяти содержание их разговора. Нет, ничего такого, о чём следовало бы беспокоиться. Наверное, у Мигеру болел живот. Другая причина мне на ум не шла.

Усевшись в кружок, мы закусили рисовыми пирожками, специально подсушенными для дороги. Каждому самураю досталось по два пирожка: один без начинки, другой с крохотной морщинистой сливой. Слуги обошлись пустыми пирожками, по одному на человека. Фудо вскипятил воду в котелке, заварил чай.

— Мы задержимся здесь, — произнёс инспектор. — Я и господин Сэки.

Он говорил тоном, не терпящим возражений. Чай не успел остыть, но инспектор выпил его залпом, в два глотка. Казалось, рот и глотка господина Куросавы выстланы металлом. Сэки Осаму, как истинный самурай, презирающий боль, хотел было возразить, заявить, что готов идти хоть в преисподнюю, но глянул на инспектора и не осмелился спорить.

— До деревни час пешего хода на север. Фудо-сан, Рэйден-сан, отправляйтесь вперёд. Возьмите с собой слуг…

Инспектор бросил косой взгляд на Кицунэ-дзару.

— Фудо-сан, сделаем иначе. Оставьте своего слугу с нами, а взамен возьмите моего. В деревне вы должны найти место для нашего постоя. Выберите дом попросторней. Нет, просторней не надо, это я зря. Выберите такой, какой легко протопить. Разожгите очаг, если есть жаровни, зажгите их тоже. Разыщите что-нибудь съестное…

Разыщите, отметил я. Зачем искать, если можно приказать крестьянам? Разумеется, они будут утверждать, что закрома в это время года пусты, что они сами умирают от голода. Но полностью отказать пришлым самураям в еде крестьяне не рискнут. И всё-таки инспектор сказал: разыщите.

Хорошо, будем искать.

— Мы пробудем тут до полудня. Может быть, задержимся сверх того. Когда в деревне всё будет готово для постоя, вы, Рэйден-сан, вернётесь за нами. Вы самый молодой, ваши ноги быстры и неутомимы. Если вас не будет к условленному сроку, мы двинемся к деревне. Паланкин навьючим на лошадь, иначе его не пронести. А наша прекрасная пленница пойдёт пешком. Места здесь безлюдные, это не вызовет кривотолков.

Инспектор одарил Тэнси взглядом, смысл которого я по молодости и недостатку опыта распознать не сумел. Наверное, сейчас инспектор видел не Тэнси, кем бы тот ни был, а мёртвую Акеми. Неужели так смотрят на труп возлюбленной, размышляя: не изменяла ли она тебе при жизни?

— В последнем случае мы с вами встретимся по пути. Ну, или найдём вас уже на месте. Идите пешком, лошадей оставьте нам. На этом участке пути лошади только замедлят ваше продвижение.

Замедлят, отметил я. Вы уже посещали эту деревню, инспектор, не правда ли? Знаете дорогу, да? Или знаете с чужих слов. Тогда вы не посещали деревню, а выслушивали чьи-то доклады. Чьи?

Как я ни старался, я не мог представить себе докладчиков иначе, чем стаей обезьян.

— Вы всё поняли?

— Да, господин инспектор! — хором ответили мы с Фудо.

— Тогда допивайте чай. Когда брюхо согрето, дорога веселей.

Слово «брюхо» в устах инспектора звучало чужеродно. Если он хотел нас подбодрить, он мог бы сделать это как-то иначе.

2. «Тогда я ещё был жив»

Я поминутно сбрасывал плетёную шляпу за спину и возвращал обратно. Руки устали, честное слово! В гуще леса шляпа цеплялась за ветви кустов и деревьев, мешая идти, а на открытом месте хотелось прикрыть голову и плечи от дождя. Проклятый дождь начался, едва мы успели отойти от места стоянки. Несмотря на то, что земля раскисла и сандалии опасно скользили на склонах, я всё время ускорял шаг. Фудо только хмыкал, с трудом поспевая за мной, но замечаний не делал.

— Уступай дорогу, — бормотал он. — Уступай дорогу дуракам и сумасшедшим…

Архивариус полагал, что я спешу исполнить приказ. Найти дом, где охромевший Сэки Осаму получит возможность отдохнуть достойным образом, отыскать еду, чтобы накормить господина — первейший долг самурая! В какой-то степени Фудо был прав. Но буйные дýхи вселились в мои ноги не только по этим уважительным причинам.

Гром и молния!

Мне до смерти хотелось переговорить с крестьянами Фукугахамы с глазу на глаз, не имея за спиной бдительного инспектора или раздражительного господина Сэки. Архивариус не в счёт, он мне не помеха. Слуга инспектора? Этот меня не прервёт, побоится. А прервёт, так я на него прикрикну. Подслушает, донесёт? Пускай доносит, я не собираюсь говорить с крестьянами о чём-то постыдном или преступном. Задам вопрос-другой, поинтересуюсь их чудесным мельником, его жизнью в деревне. Глядишь, история Тэнси возьмёт и прояснится.

Ага, вот и деревня. Сверху видно.