Рассказы ночной стражи

— Я не скажу им, кто я. Тот я давно умер, к чему тревожить прах мертвеца? Я представлюсь вашим переводчиком. Всё, что они ответят мне, я буду переводить вам слово в слово. Если вы захотите что-то спросить, я переведу и это. Вы только позвольте мне добавлять кое-что от себя. Они всё равно не поймут, что сказали вы, а что прибавил я.

Предложение Мигеру показалось мне заманчивым. Даже если он и задаст какой-то свой вопрос, это не уронит моего достоинства. Если же он что-то утаит от меня… С другой стороны, откажи я ему в просьбе, так мне и вовсе ничего не удастся узнать.

Я огляделся. Господин Сэки с инспектором куда-то исчезли. Слуг за мной они не посылали, значит, какое-то время я мог считать себя свободным. Далеко уходить, конечно, не следует. Рано или поздно я понадоблюсь, и тогда за мной пошлют.

— Хорошо, Мигеру. Идём.

Мы подошли к чучелу в доспехе. Самураи к этому времени разошлись без драки, нам никто не мешал. Мигеру заговорил с варварами. Я старательно делал вид, что он переводит воронам и павлину мои вопросы, я же с нетерпением жду ответа. Пока они тараторили свою невнятицу, я глядел на кресты-мечи, украшавшие одежду воронов — клан Сантарагу, сказал Мигеру — и прикидывал, как можно орудовать таким мечом. По всему выходило, что никак. Впрочем, если насадить на древко, выйдет неплохая рогатина на кабана.

— Я сказал им, кто вы, господин. Что вы самурай из службы Карпа-и-Дракона и никогда раньше не видели варваров.

— Ты так им и сказал: варваров?

— Я сказал: жителей других стран. Разве для вас это не одно и то же?

— Продолжай.

— Они представились. Толстяк — Якоб Ван Дер Глост, капитан корабля «Grot Maan», принадлежащего Адмиралтейству Амстердама. Дона Филиппа я вам уже называл. Молодой испанец — Рикардо де Лара, лейтенант флота. Я был прав, господин, он из прекрасной семьи. Casa de Lara[65] — один из знатнейших родов Кастилии. Будьте с ним осторожны, судя по виду, он забияка.

— И что он мне сделает? — я засмеялся. — Убьёт? Это будет неравноценный обмен. Я не слишком потеряю в годах, зато выиграю в теле. Он выше и сильнее меня. Представляю, что скажет секретарь Окада, когда я в облике этого Рикарду-доно явлюсь на службу!

Чёрные вороны тоже засмеялись.

— Они поняли меня? — удивился я.

— Нет, господин. Они решили, что вам показался смешным их вопрос. Я ещё не перевёл его вам. Узнав о месте вашей службы, дон Филипп спросил, не мешает ли вам ваша молодость бороться с кознями дьявола? «В святой инквизиции нет столь юных монашков, — сказал он. — А если даже и есть, то их берегут для особой работы». Он всегда был похабником, господин.

— Козни дьявола?

— Так они называют фуккацу, господин.

— Скажи им, что молодость — недостаток, от которого легко избавиться. Достаточно подождать, и вот её нет. Здравый же смысл — добродетель, которую не купишь на рынке.

Мигеру перевёл. Толстяк зашёлся хриплым хохотом, хлопая себя ладонями по ляжкам. Старший ворон улыбнулся, младший положил руку на кинжал.

— Дон Филипп говорит, что вы рассудительны не по годам. Он восхищается вашим начальником, который рассмотрел ваш талант под незрелой оболочкой. Вам не стоит обижаться, господин.

— Я не в обиде. Спроси у них, впервые ли они посещают Чистую Землю?

Они тарахтели долго. Временами я кивал, явно невпопад, и Мигеру подавал мне знаки: сейчас, уже заканчиваем!

— Не впервые, — наконец повернулся он ко мне. — Ван Дер Глост посещает такие празднества в третий раз, дон Филипп — во второй. Первый раз здесь только дон Рикардо. Таких, как я, они тоже видели. Я имею в виду каонай в рыбьих масках.

Слуги дознавателей, отметил я. Выходит, праздники, сходные с нынешней Фукугахамой, уже имели место раньше. Мы с господином Сэки — не первые дознаватели, кто побывал тут со своими слугами. Значит, на праздники всегда приглашают дознавателей из ближайшего города. И все потом молчат о том, что здесь увидели.

«Где-то там, — вспомнил я слова инспектора Куросавы, произнесённые им за миг до убийства Тэнси, — сидит на лотосе будда Амида. Делами фуккацу, как бы они ни были скрытны или неприятны, должна заниматься служба Карпа-и-Дракона. Вдруг будда разгневается, если я отстраню вас от дела, которое предписано вам изначально? Я решил не рисковать».

Похоже, не только инспектор решил не рисковать расположением будды Амиды — даже если и пришлось рискнуть разглашением тайны, в чём бы она ни заключалась.

— Они говорят, — закончил Мигеру, — что им по душе варварские забавы.

— Варварские?!

— Жителей других стран, господин. Кроме того, здесь они имеют возможность заключить выгодные контракты. Законы законами, карантины отдельно, а деловые люди всегда найдут общий язык и возможность набить карманы золотом.

— Кто их пригласил?

— Министр Фудзивара, господин.

— Ты тоже наезжал к нам? При жизни, когда был капитаном?

— Нет, господин. Я ничего не знал о таких связях. Полагаю, ко мне боялись обращаться с подобными предложениями. У меня был скверный характер и быстрая шпага.

Я посмотрел на младшего ворона.

— По-моему, — сказал я, — у Рикарду-доно тоже скверный характер и быстрый меч.