Читаем Рассказы о Бааль-Шем-Тове полностью

Новый путь, предложенный Бештом, еще при его жизни вызвал ожесточенное противодействие. Известно, что в Бродах, большом городе и месте проживания выдающихся раввинов, у Бешта было множество противников. С течением лет противостояние распространилось на многие общины, становясь все острее, так что доходило до драк и взаимного херема, как это описано в рассказе нашего отца «Отлученный» (в сборнике «Те и эти»). Во главе противников хасидизма во времена учеников и продолжателей дела Бешта стоял Виленский Гаон (Ѓагра), использовавший в этой борьбе всю силу своего авторитета раввина и знатока Торы. Для сопротивления хасидским нововведениям существовало несколько причин. Перечислим основные из них: 1). Новый подход хасидизма к изучению Торы. Хасиды придавали изучению Пятикнижия, агады, нравоучительной литературы и каббалы такую же важность, как и изучению Гемары, делая основной упор в процессе обучения на устремление мысли (кавана) и приникновение к Богу (двекут), как это описывалось выше, тогда как их противники, митнагдим, считали главным изучение Гемары и непрерывное и постоянное учение на протяжении всей жизни. 2). Литургические нововведения (изменения в изводе молитвенника). Хасиды молились по изводу Аризаля, то есть по видоизмененному сефардскому молитвеннику, а не по ашкеназскому, как это было принято в ашкеназских общинах и общинах Восточной Европы. Кроме того, хасиды имели обыкновение сопровождать молитву выкриками и жестикуляцией, что, с точки зрения митнагедов, свидетельствовало о легкомыслии и склонности к бесчинствам. 3). Иная шхита (ритуальный убой животных). Хасиды отличались тем, что ввели обязательное использование ножей особой заточки и не ели мяса животных, забитых общинными резниками; в результате требовалось назначать резников из их среды.

Также можно предполагать, что митнагеды ошибочно считали хасидов последователями Шабтая Цви, саббатианцами. Память о тяжелом опыте саббатианства, внесшего раскол в народ, была еще свежа в сердцах людей, и дискуссии между теми, кто склонялся к саббатианству, и ортодоксами в XVIII веке не утихли окончательно (известный пример – дискуссия между рабби Яаковом Эмденом и рабби Йонатаном Эйбешюцем). При жизни Бешта ширилось движение сторонников Яакова Франка, которые изначально отвергали Талмуд, превознося до небес важность изучения книги Зоѓар и каббалы. В конце концов, сторонники этого движения откололись от иудаизма, приняв христианство.

Все это заставляло раввинов и глав еврейских общин опасаться нового раскола в народе, что подвигло их резко и яростно выступить против хасидизма.

История этой книги

1

Наш отец, благословенной памяти, вырос в окружении как хасидов, так и митнагедов, однако в то время, то есть в конце XIX веке, накал противостояния между этими течениями был уже не тот. Дед нашего отца по матери, рабби Йеѓуда ѓа-Коѓен Фарб, был одним из наиболее уважаемых жителей Бучача и молился в старом бейт мидраше, оплоте митнагедов, тогда как отец нашего отца, рабби Шалом-Мордехай ѓа-Леви Чачкес, ходил в синагогу чортковских хасидов. В детстве наш отец молился и со своим дедом в старом бейт мидраше, и со своим отцом в хасидской синагоге, а однажды даже ездил с отцом к чортковскому цадику. Мы не знаем, был ли его отец, рабби Шалом-Мордехай, хасидом или только проявлял склонность к хасидизму. Он был ученым-талмудистом и получил звание раввина, однако не желал зарабатывать на жизнь раввинской службой и открыл лавку по продаже кожаных изделий. В Бучаче рабби Шалом-Мордехай был известен как великий знаток Талмуда и постановлений законоучителей, в особенности Рамбама.

Учение хасидизма и хасидские рассказы привлекали внимание нашего отца еще в юности. Множество таких рассказов были известны ему как в изустной передаче, так и по книгам, и он обрабатывал и включал их в свои крупные произведения или перерабатывал в отдельные новеллы.

В годы, которые наш отец провел в Германии, он подружился с Мартином Бубером[323]. Интерес к хасидизму объединял их, и они решили издать вместе несколько томов рассказов о Беште и его учениках. В своих воспоминаниях о Бубере отец писал: «…однажды, когда я сидел у Бубера, у нас зашла беседа о хасидизме, и я рассказал ему одну хасидскую историю. Когда я закончил рассказ, Бубер вытащил какую-то тетрадь и, посмотрев в нее, достал непереплетенную книгу, в которой показал мне рассказанную мной историю. Так было с большинством историй, которые я рассказывал ему. Несколько больше везло мне с хасидскими проповедями и поучениями, которые я пересказывал ему: многие из них были ему не известны или известны в иной редакции… До того дня я не знал о существовании столь многочисленных сборников хасидских притч и рассказов, ибо мне они были известны лишь в изустной передаче, и только поучения я знал по книгам» («Воспоминания о Бубере» в сборнике «Сам себе», 2000, с. 284).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Смерть сердца
Смерть сердца

«Смерть сердца» – история юной любви и предательства невинности – самая известная книга Элизабет Боуэн. Осиротевшая шестнадцатилетняя Порция, приехав в Лондон, оказывается в странном мире невысказанных слов, ускользающих взглядов, в атмосфере одновременно утонченно-элегантной и смертельно душной. Воплощение невинности, Порция невольно становится той силой, которой суждено процарапать лакированную поверхность идеальной светской жизни, показать, что под сияющим фасадом скрываются обычные люди, тоскующие и слабые. Элизабет Боуэн, классик британской литературы, участница знаменитого литературного кружка «Блумсбери», ближайшая подруга Вирджинии Вулф, стала связующим звеном между модернизмом начала века и психологической изощренностью второй его половины. В ее книгах острое чувство юмора соединяется с погружением в глубины человеческих мотивов и желаний. Роман «Смерть сердца» входит в список 100 самых важных британских романов в истории английской литературы.

Элизабет Боуэн

Классическая проза ХX века / Прочее / Зарубежная классика
Дочь есть дочь
Дочь есть дочь

Спустя пять лет после выхода последнего романа Уэстмакотт «Роза и тис» увидел свет очередной псевдонимный роман «Дочь есть дочь», в котором автор берется за анализ человеческих взаимоотношений в самой сложной и разрушительной их сфере – семейной жизни. Сюжет разворачивается вокруг еще не старой вдовы, по-прежнему привлекательной, но, похоже, смирившейся со своей вдовьей участью. А когда однажды у нее все-таки появляется возможность вновь вступить в брак помехой оказывается ее девятнадцатилетняя дочь, ревнивая и деспотичная. Жертвуя собственным счастьем ради счастья дочери, мать отказывает поклоннику, – что оборачивается не только несчастьем собственно для нее, но и неудачным замужеством дочери. Конечно, за подобным сюжетом может скрываться как поверхностность и нарочитость Барбары Картленд, так и изысканная теплота Дафны Дюмурье, – но в результате читатель получает психологическую точность и проницательность Мэри Уэстмакотт. В этом романе ей настолько удаются характеры своих героев, что читатель не может не почувствовать, что она в определенной мере сочувствует даже наименее симпатичным из них. Нет, она вовсе не идеализирует их – даже у ее юных влюбленных есть недостатки, а на примере такого обаятельного персонажа, как леди Лора Уитстейбл, популярного психолога и телезвезды, соединяющей в себе остроумие с подлинной мудростью, читателю показывают, к каким последствиям может привести такая характерная для нее черта, как нежелание давать кому-либо советы. В романе «Дочь есть дочь» запечатлен столь убедительный образ разрушительной материнской любви, что поневоле появляется искушение искать его истоки в биографии самой миссис Кристи. Но писательница искусно заметает все следы, как и должно художнику. Богатый эмоциональный опыт собственной семейной жизни переплавился в ее творческом воображении в иной, независимый от ее прошлого образ. Случайно или нет, но в двух своих псевдонимных романах Кристи использовала одно и то же имя для двух разных персонажей, что, впрочем, и неудивительно при такой плодовитости автора, – хотя не исключено, что имелись некие подспудные причины, чтобы у пожилого полковника из «Дочь есть дочь» и у молодого фермера из «Неоконченного портрета» (написанного двадцатью годами ранее) было одно и то же имя – Джеймс Грант. Роман вышел в Англии в 1952 году. Перевод под редакцией Е. Чевкиной выполнен специально для настоящего издания и публикуется впервые.

Агата Кристи

Детективы / Классическая проза ХX века / Прочие Детективы