Рассказы о потерянном друге

Услышав крик, она спустила Бонзо, отстегнув карабин, скомандовала: «Бонзо! Фасс!» Повторять команду, не пришлось, Бонзо действовал безукоризненно. Вот когда пригодилась его тренировка и отработка на задержание и злобность! От него не уйдешь! В несколько прыжков он достиг подъезда и тоже скрылся в темном проеме. Когда Марина Николаевна прибежала туда, полька лежала неподвижно на полу, мужчина исчез. Мин нет, но убийцы остались, они еще существуют и творят свое черное дело. Советский офицер, лейтенант с нашивками о ранениях, может ли то быть?! Марина Николаевна сейчас не думала о том, что неизвестный мог спрятаться где-нибудь поблизости и точно так же расправиться с нею, чтобы убрать свидетельницу преступления. Сердце колотилось. Догнать, задержать негодяя! Да, но где Бонзо? Только тут она заметила распахнутые двери, ведущие в чью-то брошенную квартиру, и разбитые окна… Туда, конечно, туда скрылся убийца! Но последовать за ними в темноту она не решалась, вернулась назад и, обогнув угол дома, увидела: вот они, оба… Когда она прибежала, лжелейтенант лежал на земле, раскинув руки и боясь пошевелить пальцем, Бонзо стоял над ним.

«Я поляк! Я поляк!» — повторял задержанный, испуганно озираясь на собаку, хотя с появлением Марины Николаевны ситуация стала иной: теперь он хоть мог просить кого-то, чтобы пес не тронул его. «Я поляк!» — твердил он, как будто это оправдывало все его поступки. А почему в советском мундире, напрашивался вопрос. Все совершилось в считанные доли минуты. Прикончив девушку и, чтоб не терять ни секунды, пробежав темный пустынный подъезд, он шмыгнул в квартиру без жильцов, там выскочил в разбитое окно, но тут его уже ждал Бонзо. Оказалось, Бонзо опередил его, прыгнув в другое окно. Поразительна была эта способность собаки угадать поведение преследуемого и схватить его там, где тот меньше всего ожидал. Пес не устремился по следу, а, забежав вперед, отрезал путь к дальнейшему бегству. Сопротивления тот не оказал: знал, с кем имеет дело. Да, знал. Позднее все объяснится. Выяснилось, что это был переодетый бандит в нашей форме, поляк — да, но предатель, изменивший родине и народу. Ему не удалось бежать — гитлеровцы отступали слишком поспешно, даже не успели скрыть следы своих страшных злодеяний в лагере смерти; сменив место жительства, он надеялся затеряться в потоке людей, разбросанных в военном смерче и теперь возвращавшихся к родным очагам, а лейтенантский — украденный — мундир служил ему защитным прикрытием, маскировкой, как кожа хамелеону. Фашистский прихвостень и холуй, при немцах он служил в качестве вахмана — возглавлял в концлагере группу надзирателей службы СС, а девушку пытался убить за то, что она с презрением относилась к нему, не приняла его ухаживаний (для него это тоже было средство замести следы), а также из опасения, что она разоблачит его. Она узнала его и потому так испугалась, принялась кричать. Одновременно преследовал цель возбудить у местного населения ненависть к русским, для того и напялил украденный мундир: вот они какие, освободители, убивают поляков! Надо сказать, что кой-где такие провокации удавались; на сей раз, однако, сорвалось, здесь — не прошло. Не прошло прежде всего благодаря Бонзо…

Задержанного требовалось немедленно доставить в комендатуру; но как быть с девушкой. Марина Николаевна приложилась ухом к груди лежащей; девушка еще дышала. Может быть, ее можно спасти, наружных повреждений нет.

— Лежать! Иначе буду стрелять! — приказала она задержанному, вытаскивая свой миниатюрный «Меллиор», хотя тот и так лежал плашмя, не отваживаясь шевельнуться: все преступники знают, что при встрече со служебной обученной собакой единственное, что остается, лежать и не рыпаться, иначе попадешь на зубы. Поводком она крепко скрутила у него руки за спиной (он не сопротивлялся, присутствие Бонзо гипнотизировало его), быстро, почти на ощупь, написала записку: «Помогите. Скорее. Умирает человек. Бонзо приведет», вложила ее в портдепешник на ошейнике собаки и скомандовала:

— Бонзо, штаб! Шнель! (Быстро!).

Думала: «Поймет ли он меня, сделает ли как надо?» Он понял все прекрасно.

Бонзо как будто того и ждал: его будто ветром унесло. Марина Николаевна ждала. Бесконечно тянулись минуты, лежащий злобно косил на нее глазом.

— Не шевелиться!

Послышался шум мотора: приближалась машина с солдатами. Какая-то тень метнулась из-за угла. Лежащий пошевелился, сделал попытку сесть и вынужден был опрокинуться навзничь, услышав у самого лица: «Ррр…» Бонзо! Он успел сбегать, передать донесение и уже вернулся, опередив патрульную машину. Молодчина. Бонзо № 1!