Рассказы о темных предметах, колдунах, ведьмах, обманах чувств, суевериях

Дав колдуну отдохнуть в течение нескольких дней, его представили принцу. Эймар несколько смутился, но принц поспешил ободрить его ласковым приветом.

– Правда ли то, что про тебя рассказывают? – спросил Конде у крестьянина.

– Мало ли что болтают про людей, – робко отвечал Эймар, – не всякому слуху верь.

Принц улыбнулся:

– Можешь ли ты отыскать вора и похищенную им вещь?

– Могу, но для этого нужно несколько условий.

– Какие именно?

– Мне нужно находиться на самом месте, где случилось похищение и притом именно в то время, когда первые лучи солнца покажутся на востоке. Вдобавок мне необходим мой ореховый прут.

– Каким образом можешь ты напасть на следы вора?

– Движение прута руководит мной.

– Поэтому ты действуешь совершенно бессознательно и повинуешься движении прута.

– Да.

– Воля твоя нисколько не участвуете в движении прута?

– Нисколько.

– Но если прут будет оставаться неподвижным?

– Тогда я продолжаю свои поиски.

– А если и в продолжение этих дальнейших поисков прут не будет вертеться?

– В таком случае объявляю, что на указанном мне месте не совершилось преступления.

– Каким случаем открыл ты в себе способность к такому таинственному действию?

– Этого я и сам не знаю.

– Думаешь ли ты, что всякий другой может сделать с помощью прута то, что ты делаешь?

– И это мне неизвестно.

– Не чувствуешь ли ты в себе чего-либо необыкновенного, отличающего тебя от прочих людей?

– Ничего.

– Старался ли ты когда-нибудь дать самому себе объяснение таинственных и необыкновенных действий, производимых ореховым прутом в твоих руках?

– Я неоднократно пытался размышлять об этом, но мысли мои при таких попытках так перепутывались, что я невольно должен был прекращать подобного рода размышления.

– Уверен ли ты, что способность твоя есть врожденная?

– Я думаю так по крайней мере.

– Не старался ли ты усовершенствовать какими-либо средствами эту способность?

– Никогда.

– Не обманывало ли тебя при каком-нибудь случае указание орехового прутика?

– До сих пор ни разу.

– И ты уверен, что никогда не обманет?

– Не знаю, но надеюсь, что движение прута в моих руках всегда укажет мне истину.

– Готов ли ты показать мне опыт своего искусства?

– Извольте приказать, ваше высочество.

– Если ты действительно оправдаешь слышанные мною о тебе рассказы, то я щедро награжу тебя и постараюсь, чтобы способность твоя принесла и тебе, и другим пользу. Но если ты просто обманщик, то берегись: я разделаюсь с тобой за плутовство. Готов ли ты и после этого принять испытание?

– Я откровенно высказал вашему высочеству все, что сам знаю, и тысячи свидетелей могут подтвердить истину опытов, которые я делал своим прутиком. Я готов и теперь, и всегда повиноваться вашей воле, но последствия зависят не от меня, потому что я, как уже сказывал вам, действую безотчетно и повинуюсь независящему от меня влечению. Поэтому я не заслуживаю ни награды в случае удачи, ни наказания в случае неуспеха. Впрочем, вполне полагаюсь на правосудие вашего высочества.

Как после такого откровенного и чистосердечного признания можно было сомневаться в искренности Жана Эймара.

Принц отпустил его очень милостиво, объявив, что на днях будет сделано испытание необыкновенной его способности.

В самом деле дня через четыре Эймара разбудили до рассвета и повели в кабинет принца, сказав ему, что его высочество желает подвергнуть испытанию силу его орехового жезла по случаю пропажи, случившейся прошлым вечером в его кабинете. Жана ввели в раззолоченную комнату, в которой находился Конде со многими из придворных и небольшою свитою избранных собеседников, проведших с ним ночь за ужином. Как только ввели Эймара, общее внимание устремилось на колдуна, и принц обратился к нему со следующими словами:

– Ты мне очень понравился, Эймар, твоею искренностью в разговоре, который был у нас четвертого дня. Я так убежден в истине той способности, которою ты обладаешь, что хотел отпустить тебя без всякого испытания, но вдруг представился неожиданный случай, заставивший меня прибегнуть к твоему искусству.

Принц остановился на несколько секунд. Жан Эймар в это время ему низко поклонялся.

– Слушай, – продолжал принц, – вчера вечером случилась в моем кабинете пропажа, и это обстоятельство тем страннее, что никто не входил в это время в мой кабинет, кроме меня самого, моего первого камердинера и четырех дворян, которых ты видишь по правую сторону от моего кресла.

Эймар взглянул на собеседников, на которых указал ему принц. Он не знал их в лицо, но заметил по одежде и другим признакам, что они должны принадлежать к числу знатных придворных. В самом деле все эти господа принадлежали к лучшему французскому дворянству.

Принц дал Эймару время оглядеться и потом вновь обратился к нему с вопросом:

– Можешь ли ты отыскать мне вора и украденную вещь? Сейчас взойдет солнце, а за ореховым прутом послать недалеко, если только ты не взял его с собой.

Жан Эймар вынул ореховый прутик из кармана и с низким поклоном объявил принцу, что он готов повиноваться и показать ему опыт своего искусства.

Нашего чародея повели в кабинет принца, его высочество пошел туда же со всею своею свитою.