Рассказы о жизни московских зданий и их обитателей

А дом этот действительно нехорош (в булгаковском смысле). Парадный подъезд, выходящий в Лаврушинский переулок, своим черным гранитом навевает отнюдь не радостные мысли. Потому и некоторые квартиры в нем тоже нехорошие. Люди из них не только пропадали по ночам, но и днем. Выбросилась из окна отвергнутая супруга поэта-песенника Льва Ошанина, застрелился сын поэта Александра Яшина, выйдя из дома, попал под колеса грузовика сын детской поэтессы Агнии Барто… А жена критика Анатолия Тарасенкова, писательница Мария Белкина, решила выброситься из окна, оставшись совсем одна – муж умер еще в 1956 году, а сын с семьей эмигрировал в 1977 году из СССР. Тогда казалось, что люди уезжают навсегда. И она решила, что раз никогда уже не увидится с родными, то и жить ей незачем. Поднявшись на верхний этаж дома и подойдя к окну, Белкина увидела, что оно слишком высокое и без табуретки не обойтись. Ситуация показалась ей комичной: надо спускаться в квартиру за табуреткой, затем нести ее наверх, залезать на подоконник, чтобы открыть щеколду окна. А если кто-нибудь встретит ее по пути и спросит: куда это вы, Мария Иосифовна, с табуретом идете? Жить, что ли, надоело? И вмиг мир преобразился – выбрасываться расхотелось. Она вернулась домой, в пустую квартиру. И вскоре, взяв себя в руки, написала очень интересную книгу о Марине Цветаевой. Прожила она после этого еще очень долго, скончавшись в 2008 году в возрасте 95 лет.

Ну неужели все писатели были такие алчные, аморальные, думали одно, говорили другое, писали третье? Нет, был один, по крайней мере отличный от основной массы. Это Юрий Олеша, «король афоризмов», проделавший путь, обратный традиционному. С получением квартиры в Лаврушинском жизнь его постепенно пошла под откос. Квартиру он потерял, ибо во время войны не платил квартплату. Его пригрел Казакевич. Олеша пил безбожно, до последней нитки, пропивая последнюю рубашку. На нем из одежды порою было лишь пальто и брюки. Но в то же время богемный образ жизни сделал из него фигуру легендарную, в чем мы смогли убедиться в главе, посвященной оте лю «Националь». Вот на такой оптимистичной ноте уместно и закончить повествование о доме советских писателей в Лаврушинском…

12. У князя Шаликова на Страстном бульваре

Бульварное кольцо – Кофейная кантата за завтраком: Пушкин, Вяземский и Баратынский – «Князь Шаликов, газетчик наш печальный» – Издатель и поэт – Адресат колких эпиграмм – Бытописатель войны 1812 года – По следам Наполеона – Александр Сергеевич в гостях у Петра Ивановича – Книжная лавка Ширяева

Этот дом на Страстном бульваре (название которому дал одноименный монастырь, снесенный в конце 1930-х годов) известен еще как редакторский корпус бывшей типографии Московского университета, находившейся здесь с XIX века после переезда из здания Межевой канцелярии на Тверской улице. Когда-то в XVII веке на этом месте стояло несколько усадеб (в том числе усадьба Власовых), в 1811 году проданных университету. Дом перестраивался в 1816–1817 годах в стиле ампир архитекторами Н.П. Соболевским и Ф.О. Бужинским. В советское время здание занимало Всероссийское театральное общество, а теперь Союз театральных деятелей РФ.

В ту пору, о которой пойдет рассказ, бульвар представлял собою довольно скромную аллею с посаженными вдоль нее деревцами. Вообще же, бульварное кольцо Москвы возникло на месте крепостной стены Белого города, построенной еще в конце XVI века при царе Федоре Иоанновиче. Воцарившаяся в 1741 году императрица Елизавета Петровна повелела приступить к сносу сильно обветшавшего к тому времени укрепления. Но если возвели стену за каких-то пять-шесть лет, то разрушение ее продолжалось гораздо дольше и растянулось до Екатерининского времени – может быть, потому, что снос – дело не менее ответственное, чем строительство, и в любом деле нужно умелое и профессиональное руководство.

Дом редактора на Страстном бульваре

Несколько десятилетий приговоренная к сносу стена стояла полуразрушенной (ну почти как Колизей, которому в свое время также грозило уничтожение: хозяйственные римляне долго растаскивали по домам колизейские камни – травертины), до тех пор пока однажды часть стены Белого города не обрушилась и не погребла под собой нескольких человек. Вот тогда и решили самовольный разбор прекратить и снести стену окончательно. Каменный приказ, созданный в июне 1774 года, под руководством генерал-губернатора Москвы князя Михаила Волконского получил предписание: крепостные стены порушить. Императрица Екатерина II решила подобно Людовику XIV (придумавшему такую же штуку в Париже) на месте крепостной стены устроить бульвары – на всем ее протяжении.