Рассказы о жизни московских зданий и их обитателей

Свое первое стихотворение «Истинное великодушие» Шаликов напечатал в журнале с весьма двусмысленным названием «Приятное и полезное препровождение времени» в 1796 году – еще за три года до рождения Александра Пушкина, который впоследствии, в письме к Петру Вяземскому от 19 февраля 1825 года, назовет его «милым поэтом прекрасного пола, человеком, достойным уважения». Вскоре стихотворений Шаликова хватило на сборник с романтическим названием «Плод свободных чувствований» (1799), а затем и «Цветы граций» (1802). Своими учителями в творчестве князь считал Николая Карамзина и Ивана Дмитриева, которым подражал, являясь на литературном фронте ярким представителем карамзинистов. Шаликов – автор книг «Путешествия в Малороссию» (1803–1804), «Мысли, характеры и портреты» (1815), «Послания в стихах князя Шаликова» (1816), «Повести князя Шаликова», «Сочинения князя Шаликова» (обе напечатаны в 1819-м), «Последняя жертва музам» (1822). Близкие отношения связывали Шаликова и с Василием Львовичем Пушкиным, они состояли в поэтической переписке, изданной в 1834 году под названием «Записки в стихах Василья Львовича Пушкина». Присутствовал князь и на его похоронах 23 августа 1830 года, встретившись там с Александром Пушкиным, которого он глубоко уважал и печатал отзывы на его произведения в своих журналах.

Шаликов успевал не только писать, но и издавать журналы – «Московский зритель» (1806), «Аглая» (1808–1810, 1812), «Дамский журнал» (1823–1833), редактировать газету «Московские ведомости» (181–1838). Основными читателями своих изданий он видел представительниц прекрасного пола: «Хороший вкус и чистота слога, тонкая разборчивость литераторов и нежное чувство женщин будут одним из главных предметов моего внимания», – говорил он. Шаликов также считал, что свобода женщины стоит превыше всего, заключаясь не в курении папирос и не в студенческой беззастенчивости, а в самосохранении ею своей чести. Анонимные эпиграммы, публиковавшиеся в его журналах, нередко принадлежали перу самого Шаликова и порою не уступали по остроте и колкости его противникам. Недаром Александр Писарев адресовал ему эпиграмму следующего содержания:

Плохой поэт, плохой чужих трудов ценитель, 

Он пишет пасквили бог знает для чего, 

И если не сказал, что он их сочинитель, 

То плоская их злость сказала за него.

И если издательская деятельность Шаликова приносила ему известность, которая и не снилась самому Гоголю (так утверждал Михаил Дмитриев), то вот с финансовой стороной дела обстояло хуже. Шаликов-издатель жил в основном на жалованье за свое редакторство в «Московских ведомостях». Ему даже предлагал помощь Карамзин. Но он предпочитал не брать в долг (княжеская гордость не позволяла), а получать помощь в виде покупки билетов на его журналы.

Нуждаясь, он сам заботился о тех, кто не имел достаточных средств к существованию, печатая в журналах «известия о бедных семействах». И это последнее важное дело Шаликова прославило его даже более, чем литература: «Статьи его о бедных, печатавшиеся в “Московских ведомостях” и в его журнале, сближали его со множеством людей разного класса… У него была рука легкая. Его бедные богатели. Отрадно было для нас приближение Пасхи, Рождества Христова или нового года. Со всех концов России посылались от неизвестных лиц деньги для вспомоществования неимущим, о которых писал он; нередко из дальних губерний писали ему незнакомые дети, что откладывали несколько месяцев деньги от лакомства и тому подобного с тем, чтоб скопить некоторую сумму и отправить на помощь такому-то семейству. Ни концерты, ни спектакли не устраивались на эти деньги… никто не веселился, не вальсировал, костюмов себе не шил, а между тем находились люди, и во множестве, которые делая добрые дела, скрывали свои имена и от души благодарили мужа, что доставил им случай быть полезными. (…) Это была потребность его души. Он отыскивал несчастных по чердакам и трущобам и любил, чтоб дети его видели, что такое нужда, и приучались бы отыскивать средства облегчать страданья ближних. Беспечный во всем другом, тут он был неутомимо деятелен, терпелив и практичен гораздо более, чем в делах собственного своего семейства», – вспоминала супруга князя, Александра Шаликова.

Мы не раз еще вернемся к ее свидетельствам, опубликованным в 1862 году в журнале «Время». К сожалению, этот ценнейший источник не получил пока достойного применения биографами Шаликова, ведь образ, встающий перед нами из этих воспоминаний, совсем не похож на привычный.