Рассказы разведчика

Печенюк вытянулся, замер, и всё своё внимание сосредоточил на том тёмном пятне, которое быстро неслось вниз по реке. Лодка то исчезала в тумане, то появлялась снова в поле зрения разведчиков. Она бесшумно и быстро двигалась по течению, и разведчики повернули в обратную сторону, ускорили шаг. Но лодка обогнала их, и разведчики вынуждены были бежать по берегу, покрытому галькой, выброшенными досками и брёвнами. Теперь уже лодка и три сидевшие в ней человека были видны ясно и отчётливо. Чеботарёв бежал наперерез её движению, опередив своих растянувшихся вдоль берега товарищей. Но вот, скорость лодки резко упала, и Чеботарёв понял, что она со стремнины вошла в заводь. Вот уже слышны всплески воды и скрип уключин. Разведчики спрятались в прибрежных кустах, как раз против того места, к которому приближалась лодка. Вот она ткнулась носом в берег, один из сидевших в ней проворно спрыгнул на землю и ухватил её за борт. Второй тоже появился на берегу, но с противоположной стороны лодки, и общими усилиями они вытащили её на берег. Третий спокойно оставался сидеть на корме. Подняв со дна лодки какие-то вещи, он тоже спрыгнул на землю и все трое, озираясь по сторонам, стали о чём-то совещаться. Они вели себя так спокойно и уверенно, что у Чеботарёва вкралось сомнение: не наши ли это? Потом неизвестные бросили лодку и направились к кустам, за которыми сидели разведчики. Чеботарёв следил за каждым их шагом и не спускал глаз. Когда они поравнялись с кустами, словно из-под земли перед ним выросли наши солдаты.

– Стой! Хэнде хох! – громко крикнул Чеботарёв, и направил дуло своего автомата на незнакомцев. Печенюк и Волокитин забежали с боков, как бы взяв их в кольцо. Все трое проворно подняли руки, а один из них, шедший впереди, тихо проговорил:

– Битте! Битте! (Пожалуйста!)

– Печенюк, обыскать задержанных! – приказал Виталий Чеботарёв, не спуская глаз с пришельцев.

Василий Печенюк решительно шагнул вперёд. Из массивной кобуры, висевшей на широком ремне у немца, он вытащил зараженный «Парабеллум», снял бинокль и туго набитую планшетку. Немец не сопротивлялся, спокойно стоял. Закончив с одним, Печенюк обезоружил и второго, который тоже имел пистолет.

– Ребята, фотоаппарат! – воскликнул он, легко набрасывая тоненький ремешок фотоаппарата себе на шею. Этот немец тоже не оказывал сопротивления и спокойно давал себя обыскивать. Когда Печенюк подошёл к третьему, тот неожиданно сказал по-русски:

– Вася, это ты?

Печенюк машинально отшатнулся от него и остолбенел от неожиданности. Пленный немец назвал его по имени! Было ещё темно, и Печенюк не мог разглядеть его лица.

– Товарищ младший сержант, это, кажется, не немец, а… – и он запнулся на слове, не договорив его.

Чеботарёв, соблюдая осторожность, подошёл ближе и с трудом узнал в пленном своего товарища по разведке Виктора Кондрашова, который примерно месяц назад пропал без вести во время немецкого наступления на село Цэкерик. Тогда его не нашли ни среди живых, и ни среди мёртвых. И вот он объявился, приплыл с того берега в компании двух немецких солдат и сам был одет тоже в немецкую шинель.

– Обыскать! – решительно сказал Чеботарев, ни на минуту не выпуская из рук автомата.

– Виталий, разве ты не узнал меня? Я – Виктор Кондрашов, был в плену, а вот теперь добрался к своим.

– Я что сказал, обыскать! – еще раз крикнул сердито Чеботарев.

Оружие, документы и все ценные вещи были изъяты и пленные под конвоем разведчиков направились в село Альт-Рюднитц, где в большом подвале одного из жилых домов размещался штаб нашего полка. Появление разведчиков с пленными вызвало в штабе оживление.

– Тараненко и переводчика срочно в штаб, – приказал подполковник М.П. Дудинцев.

В это утро я находился на мельнице, где располагался взвод разведчиков, и готовил отчет о действиях разведчиков за прошлый месяц. Капитан Тараненко спал за стеклянной перегородкой, он только что вернулся с ночного задания. На повозке в сопровождении Ивана Щербакова мы приехали штаб.

В комнате с одним единственным окном, расположенным почти у самого потолка, за столом сидели командир нашего полка подполковник М.П. Дудинцев и его заместитель по политической части майор Г.И. Жмуренко. Прямо перед ними на длинной скамейке сидели два молодых немецких солдата с холеными лицами и аккуратными прическами. Их новенькие мундиры выдавали, что они на фронте еще не так давно. Оба солдата были крепкого телосложения и незаурядной физической силы. Лица их были открыты и даже приветливы. Дудинцев и Жмуренко, используя свои скудные знания немецкого языка, пытались объясниться с пленными, но им это не удавалось. Мое появление в подвале вызвало у них вздох облегчения, и они набросились на меня с вопросами.

Я взял в руки солдатские книжки пленных, лежавшие среди других документов грудой на столе, и прочитал вслух фамилию:

– Густав Фурман, кто будет? – спросил я.

Один из них вскочил на ноги и подобострастно ответил:

– Это я.

– Хорошо, Георг Шефер, значит, это вы?

– Яволь, – ответил второй солдат, тоже поднялся со скамьи.