Рассказы серого ворона

Его не смущал грозный хозяин двора, Бурый хорошо знал длину цепи. Несколько раз щенок молча бросался к наглецу, рывки были очень сильными, но цепь была крепче, всего двух метров не хватало Бойсару, чтобы поймать нахала. Не в силах побороть страх перед волкодавом, Бурый отбегал в испуге, в очередной раз убеждался, что хозяин территории достать его не сможет, и на следующее утро вновь приходил обрызгать ворота. Мои попытки прогнать пакостника камнем или дать ему пинка, закончились порванной штаниной брюк. Бурый вконец обнаглел. Бойсар больше не бросался на кобеля, только смотрел мрачным суровым взглядом, как недостойный хам каждое утро справляет здесь нужду и метит его территорию. Нужно отдать должное Бурому негодяю. Это был очень рисковый и смелый кобель, смелый и глупый, я нисколько не сомневался, что «азиат» при первой возможности свернёт ему шею, убьёт или покалечит самым безжалостным способом. Очень часто глупость и смелость идут рядом, и Бурому ещё предстояло в этом убедиться.

Утро сменял день, и из соседнего двора приходил тщедушный рыжий кобелёк – замухрышка. До появления Бойсара наш двор его не интересовал. Недостаток здоровья и физических данных сделали из рыжего кобелька очень осторожную собаку. Рыжий знал, что иногда волкодав около часа находится во дворе беспривязно. Сначала сосед из – под ворот оглядывал территорию и, убедившись, что Бойсар на привязи, осторожно приоткрыв калитку и держась ближе к стене, входил во двор. Он тоже знал длину привязи, и был уверен, что одного метра длины цепи не хватает, чтобы хозяин территории достал до него. Первые десять смертельно опасных метров от ворот вглубь двора, Рыжий прошмыгивал быстро, затем не спеша и деловито, по – хозяйски мочился, метил территорию, обследовал двор и уходил. К нему тоже несколько раз рванул щенок, убеждался, что достать наглеца нельзя, и уже не бросался за прошмыгивающим вдоль стены Рыжим, только молча наблюдал за нахалом, хозяйничающим в его дворе. Рыжий осмелел, в очередной раз, пробегая мимо беспомощного волкодава, прихватил его недогрызенную кость, и открывая калитку, выронил её у самых ворот, поднял и унёс. Бойсар неподвижно лежал в будке и угрюмо наблюдал за недостойным воришкой, сердце его было переполнено презрением к соседу – мерзавцу.

В который раз рыжий пакостник подошёл к чужим воротам и, убедившись, что собака на цепи, в очередной раз прошмыгнул мимо хозяина двора. Но волкодав был не на привязи. Его отпустили пораньше справить нужду и погулять во дворе. Пёс, как обычно, лежал на пороге дома, возле будки, у самой головы собаки заканчивалась не пристёгнутая цепь. Самое время поквитаться за обиды, но «азиат» не шелохнулся, тяжёлым взглядом провожая соседа, ушедшего вглубь двора.

Бойсар бросился на замухрышку сзади, когда тот уже уходил и был в трёх метрах от ворот. Волкодав рявкнул в прыжке, и звук этот сбил Рыжего с лап. Смерть ревела и клацала зубами громадных челюстей у самой головы дворняги. Вопли и крики ужаса на высоких нотах Рыжего, лежащего на земле и трясущего лапками, были куда громче рёва волкодава. Бойсар не опустился до того, чтобы применять силу к такому слабаку, и не коснулся дворняги. «Азиата» оттащили и пристегнули цепь, но наказанный кобелёк не вставал, теперь пакостник молча лежал на спине и тряс конечностями. Пострадавшего поставили на лапы, вывели за ворота, и задали направление к его двору, следующему от нашего. Рыжий шёл шатающейся походкой, доковылял до своего места во дворе, лёг, полежал минут пять и… умер. Инфаркт. Маленькое сердце не выдержало большого испуга. Два – один. Остался Бурый.

К нему отношение было другое, волкодав ненавидел негодяя. Малышом Бойсар дрался с куланги, с восьмимесячного щенячьего возраста он не колеблясь вступал в бой со взрослыми крупными кобелями, обращал их в бегство или заставлял просить о пощаде. Ему, годовалому щенку, взрослые сильные самцы уступают дорогу, а этот хлюст – дворняга постоянно бросает вызов и демонстрирует своё превосходство, пользуясь тем, что он на привязи. Уже третий день, как к «азиату» во двор подселили молодую суку – красавицу, на её глазах Бурый будет унижать его, брызгая на столбик его ворот. Этого волкодав вынести не мог, только цепь мешала ему на виду у подружки свернуть наглецу шею. В таких условиях присутствие суки придало кобелю невыносимое для него состояние.