Рассказы сновидца

Друзья приставили к дереву лестницу, и Пульони, зажав в правой руке тесак, взобрался наверх и принялся рубить шею ниже железного ошейника. Вскоре кости, лохмотья и душа Тома с грохотом рухнули вниз, а мгновение спустя упала и голова, которая так долго ждала этой минуты, раскачиваясь на цепях. Уилл и Джо подобрали останки, Пульони спустился с лестницы, и они положили то, что когда-то было Томом, на перекладины лестницы, и, насквозь промокшие, страшась привидений и испытывая ужас перед своей ношей, поспешили прочь. К двум часам они снова оказались в долине; с фонарем, лестницей и тем, что на ней находилось, они прошли мимо выкопанной могилы прямо на кладбище. Здесь трое друзей, укравших у закона принадлежащую ему по праву жертву, без колебания совершили грех ради дружбы: они сдвинули мраморные плиты с гробницы Пола, архиепископа Алоизского и Вайенского. Извлекли оттуда прах архиепископа и отнесли к поджидавшей могиле, куда и опустили, а потом засыпали землей. А то, что лежало на лестнице, они, уронив несколько слезинок, поместили в белую гробницу с памятником в виде распятия и положили на место мраморные плиты.

И тогда освобожденная душа Тома воспарила с освященной земли и на рассвете спустилась в долину, где, задержавшись на некоторое время у домика матери и в местах, с которыми были связаны воспоминания детства, полетела дальше и добралась до бескрайних земель, раскинувшихся за крестьянскими селениями. Там она встретилась со всеми добрыми мыслями, которые когда-либо посещали Тома, и они летели рядом с ней и распевали на протяжении всего пути на юг, и, наконец, под их пение, душа достигла Рая.

А Уилл, Джо и цыган Пульони вернулись к своей выпивке. Они снова грабили и мошенничали, и бывали в таверне, о которой шла дурная слава, и не подозревали, что в своей грешной жизни совершили один грех, который заставил улыбнуться ангелов.

НА ПОРОГЕ ТЬМЫ

В тот момент, когда мы опрокинулись, вокруг теснилось множество судов. Прежде чем поплыть, я окунулся на глубину нескольких футов, потом рванулся наверх, к свету, однако вместо того, чтобы выбраться на поверхность, ударился головой о киль какого-то корабля и снова погрузился в воду. Я тотчас опять устремился вверх, но, не достигнув поверхности, вторично ударился обо что-то головой и вновь пошел прямиком ко дну. Это меня смутило и изрядно напугало. Страдая от нехватки воздуха, я понял, что, если наткнусь на днище в третий раз, мне уже не выбраться. Утонуть — ужасная смерть, сколько бы люди ни утверждали обратное. Не то чтобы в моем мозгу промелькнула вся прошлая жизнь, но я подумал о множестве обыденных вещей, которые мне больше никогда не суждено увидеть или сделать, если я утону. Я поплыл вниз и в сторону в надежде выбраться из-под корабля, о днище которого бился.

Внезапно я совершенно отчетливо увидел все теснящиеся прямо надо мной суда, разглядел каждую гнутую оструганную доску их обшивки, каждую царапину и выбоину на их килях. Заметил я и несколько просветов между корпусами кораблей, где мог бы выбраться на поверхность, но мне показалось, что подобные попытки не стоят труда, ибо я позабыл, почему мне так этого хочется. Тут все находившиеся на судах свесились за борт — я видел светлые фланелевые костюмы мужчин и яркие цветы на шляпах женщин, мог до мельчайших деталей рассмотреть их одежду. Все взгляды были устремлены вниз, на меня. Потом каждый из них произнес, обращаясь к соседу: «Нам пора с ним расстаться», — и корабли вместе с людьми исчезли. Теперь надо мной были только река и небо, а вокруг — зеленые растения, поднимающиеся над слоем ила, ибо я каким-то образом опять очутился на дне. Журчание реки не раздражало моего слуха, а стебли камыша, казалось, что-то тихо нашептывали друг другу.

Постепенно бормотание водяных струй сложилось в слова, и и услышал, как они проговорили: «Море ждет нас; нам пора с ним расстаться».