Рассказы змеелова

Скажу лишь о том, что растительный покров Каплан кыра состоит из множества различных солянок, так называемых ксерофитов. Это полукустарники, приспособленные самой природой к суровому климату пустыни, обладающие способностью переносить перегрев и обезвоживание. Во время сильных засух — с целью экономии влаги — солянки сбрасывают свою листву. На равнинных пространствах, изобилующих щебенкой, гравием, гипсом и лишь слегка припорошенных песком, вы увидите обширные заросли боялыча, биюргуна, тетыра, кевреика. Отдельными вкраплениями среди них растут изреженные «рощицы» низкорослого черного саксаульчика. И к солянкам и к саксаульчику всюду примешиваются пустынный пырей арпаган, ревень, чий. По окраинам солончаков любят селиться поташник и шоротак, а в понижениях — ковыли. Среди бесконечных зарослей полыни и низкорослых кустов солянок особенно заметно выделяются высокие дудки зонтичного растения — ферулы или по-местному — чомуча.

Рельеф плато также разнообразен. Есть на нем и круто обрывающиеся чинки, и бессточные впадины, и небольшие увалы, и каменные останцы.

Но главная черта плато — это бескрайние равнины, все время как бы напоминающие о древнем морском дне. А море на Каплан кыре действительно было. Это теплое и сравнительно неглубокое Сарматское море, существовавшее девять или десять миллионов лет назад. Оно занимало огромное пространство — от Западной Европы до берегов Аральского моря.

* * *

Когда визит мой подходил к концу, в кабинете министра раздался телефонный звонок междугородной. Худайкулиев снял трубку и услышал голос начальника Ташаузского областного управления лесного хозяйства Тата Пириева. Поговорив с ним о делах, Меред Мамедович в конце сказал ему:

— Вы, Тат Пириевич, позвонили очень кстати. Дело в том, что завтра утром к вам прилетит натуралист Ирпеньев. Его интересует наш заповедник. Что? Нет, не надолго. Дня на два или на три. Прошу встретить гостя и заказать ему самолет до Каплан кыра. Словом, сделайте так, чтобы его поездка была успешной.

…Утренним рейсом я прилетел в Ташауз, но, как ни странно, меня никто не встретил. Долго стоял я в тени белостенного здания аэровокзала и все поглядывал в сторону хлопковых полей, разрезанных надвое сизой рекой асфальтового шоссе. Поглядывал и ждал того, кто должен был приехать за мной.

В аэропорте уж почти безлюдно, а я все еще не теряю надежды, что меня все равно кто-нибудь встретит. Не верилось, что здесь забыли выполнить просьбу министра.

Прошло уже больше получаса, когда между высокими тополями, стоявшими вдоль шоссе, темной точкой показалась легковая. На бешеной скорости она мчалась к аэропорту и вскоре, завизжав тормозами, подкатила ко мне.

Со стороны водительского сидения открылась дверца и из «Жигулей» вышел плотный, с сильным загаром на круглом лице молодой, коренастый парень.

— Вы из Ашхабада? Натуралист? — слегка волнуясь, спросил он, протягивая руку.

Я подтвердил.

— А вы, как я догадываюсь, товарищ Пириев? — осведомился я в свою очередь, хотя вполне был уверен, что это он и есть.

— Нет, я — Кутли Байрамов, — краснея, смущенно произнес владелец «Жигулей».

— А вы знаете, я где-то вас видел, — вглядываясь в Кутли Байрамова, молвил я не совсем уверенно. — Или же вы похожи на кого-то из моих друзей…

— Может, на моего дедушку? — нетвердо и тихо сказал Кутли.

— А кто ваш дедушка?

— Оразгельды Эрсарыев: его старший сын Байрам — мой отец.

— Неужели?! — радостно воскликнул я. — Вот это встреча!..

Схватив Кутли за плечи, я начал его трясти, как старого закадычного друга.

— На вашего деда, дважды Героя Социалистического Труда, прославленного председателя колхоза имени Тельмана, — продолжал я, — вы похожи, как две капли воды. Я хорошо его помню. Он тоже был невысок, но только светлее лицом и носил постоянно русые висячие усы.

Кутли Байрамов застенчиво улыбался и в знак того, что я говорю правду, кивал головой.

— А вы чем занимаетесь? — спросил я Кутли, желая выяснить, почему именно он, а не кто другой, приехал за мной в аэропорт.

— Я — директор заповедника, — погасив улыбку, скромно ответил Кутли.

— Капланкырского?

— Да.

— Неплохо. Выходит, внук вполне достоин своего знаменитого деда!

— Ну, что вы! — смутился Кутли. — До дедушки мне далековато. Он был особый человек…

И тут я снова вспомнил о начальнике областного управления лесного хозяйства.

— А где же Тат Пириев? Ведь, кажется, он бы должен встретить меня?

— Он. Но его утром вызвали в облисполком. А встретить вас поручили мне. Но я, к сожалению, провозился с машиной и, как видите, опоздал к самолету. Так что… прошу на меня не сердиться.

— Нет, я не сержусь, — добродушно ответил я. — Ведь, как бы там ни было, а вы встретили меня. И за это спасибо.

Мы сели в машину и поехали в город. Кутли привез меня в областное управление лесного хозяйства, небольшое одноэтажное здание в кольце молодых деревьев. В этом же здании разместилась и администрация заповедника.

Мы зашли в кабинет Тата Пириева. Вскоре и он явился. Мне он показался высоким, средних лет, с сухощавым серьезным лицом.