Расследования Берковича - 3

— Понятно, — торопливо сказал Беркович и обернулся к подошедшему инспектору.

— Сержант, — сказал Хутиэли. — Пойдите к Бардани. Только что ребята обнаружили чемодан Ситника и его шляпу.

— Вот как? — оживился Беркович и направился к группе полицейских, склонившихся над чем-то в нескольких метрах от железной дороги.

— Привет, Борис, — приветствовал коллегу младший сержант Бардани. — Вот погляди, что мы тут нашли.

Беркович покосился на лежавший неподалеку труп и принялся рассматривать предмет, на который показывал патрульный. Это действительно был небольшой кожаный чемоданчик, он практически не пострадал после падения и был заперт. Лежал чемоданчик в густых кустах в трех метрах от железнодорожного полотна и метрах в десяти от трупа.

— А шляпа? — спросил Беркович, вспомнив слова Хутиэли.

— Шляпа дальше, — пояснил Бардани. — Пошли покажу.

Он пошел вперед по ходу движения поезда, из которого выпал Ситник. Они миновали тело самоубийцы, здесь опять начинались заросли кустарника, шляпа застряла в глубине куста и практически не была видна, если не смотреть под вполне определенным углом со стороны рельсов. Куст был колючим, и один из полицейских, чертыхаясь, полез в гущу зелени. Достав черную шляпу, похожую на те, что носят религиозные евреи, полицейский передал ее своему начальнику, а Бардани, повертев шляпу в руках, отдал ее Берковичу.

— Он что, был из харедим? — удивленно спросил Беркович и, обернувшись, посмотрел на труп. Одежда на Ситнике была вполне цивильная — широкие штаны, большая черная майка с эмблемой хайфского «Маккаби».

— Нет, — отозвался Бардани, — ты же видишь.

— Почему же вы решили, что это его шляпа?

— Меир сказал, что у Ситника была индивидуальная примета, кроме татуировки: он почему-то носил черную шляпу. Так что ничего удивительного.

— Ничего удивительного, — повторил Беркович и обернулся, услышав восклицание эксперта. Хан склонился над вскрытым чемоданчиком — там лежали пачки новеньких пятидесятишекелевых купюр.

— Наверняка фальшивые, — пробормотал эксперт, когда Беркович подошел и встал рядом. Хутиэли тоже склонился над чемоданчиком и протянул руку.

— Не нужно, — предостерег Хан. — Сначала проверим отпечатки пальцев.

— Почему вы думаете, что деньги фальшивые? — спросил Хутиэли.

— А какие деньги могут быть у фальшивомонетчика? — вопросом на вопрос ответил Хан и тут же добавил: — Шучу. Смотрите, я провожу фломастером по светлому полю… Видите, остается след? На настоящей купюре след не остается.

— Ясно, — сказал инспектор и поднял взгляд на Берковича. — Ну, что скажешь, Борис? Пришел к какому-нибудь выводу?

— Жалко беднягу, — вздохнул сержант. — Сломать шею — не лучшая смерть, да еще в таком возрасте…

— Откуда такая сентиментальность? — удивился инспектор. — Насколько я понимаю, наша основная задача сейчас: выяснить, откуда от взял универсальный ключ…

— И почему решил покончить с собой таким сложным способом, — добавил Беркович. — Мог бы никуда не ездить и броситься из окна собственной квартиры. Ведь решение его не было спонтанным: он должен был где-то взять ключ, выбросить из поезда чемоданчик… Вы же видите, инспектор, чемоданчик выпал на несколько секунд раньше самого Ситника — судя по расположению тел и скорости, с которой шел поезд.

— Да, — согласился инспектор. — Я позвонил Нейману, это начальник полицейского участка на железнодорожной станции Тель-Авив Южный. Он опросит всех работников поездной бригады — машинистов, проводников, буфетчиков. У кого-то из них, возможно, пропал ключ.

— Думаю, — сказал Беркович, — что одного человека нужно допросить в первую очередь.

— Кого это? — нахмурился инспектор.

— Техника. В поезде ведь должен быть техник, обслуживающий вагоны, верно?

— Да, — кивнул эксперт. — Но почему вы думаете, что…

— Видите ли, Меир, — сказал Беркович, — Ситника выбросили с поезда, это не может быть самоубийством.

— Вы оспариваете мои выводы? — раздраженно сказал Хан.

— Извините, Меир, — покачал головой Беркович, — но подумайте, как могла шляпа Ситника оказаться в тридцати метрах от трупа по ходу поезда? Допустим, он выбросил чемоданчик, а потом бросился сам. А шляпа? Даже если предположить, что Ситник бросил и шляпу — причем вперед, по ходу поезда, — то все равно это слишком легкий предмет, чтобы улететь так далеко… Значит, шляпу бросили потом, вслед Ситнику. Вы не согласны?

— Ну… Пожалуй, — с сомнением сказал Хан. — Хотя он мог сделать это и сам, нужно провести эксперимент.

— Конечно, — кивнул Беркович. — Но все равно слишком много сомнительного. Во-первых, психологически недостоверно: странный способ самоубийства, вы не находите? Во-вторых, шляпа. В-третьих, универсальный ключ. Почему Ситник положил его в карман? Если он намеревался покончить счеты с жизнью, почему в этот последний момент думал о каком-то ключе?

— Машинально… — пробормотал Хутиэли.

— Попросите Неймана, чтобы допросил техника, — сказал Беркович. — Тот наверняка скажет много интересного.

— Почему именно техника? — спросил Хутиэли, обдумывая сказанное сержантом.