Расследования Берковича - 4

— Значит, рано утром, — констатировал Беркович. — Заметьте, Ран, на нем ночная пижама. Постель наверху в спальне смята. Он, видимо, рано проснулся, и что-то пришло ему в голову. Может, услышал какие-то посторонние звуки снизу. Он спустился в салон, и здесь…

— Вот именно, — сказал Хан. — Что здесь? Здесь кто-то двинул его по темени и убил, можно сказать, наповал. И хотел бы я знать — каким образом! Где орудие убийства? Где сам убийца? Уйти он не мог — все двери и окна заперты изнутри!

— Кроме этого, — напомнил Беркович и показал на рыскрытое окно салона, выходившее на море.

— Это, — вздохнул эксперт, — все равно что закрыто. Никто не смог бы, не оставив никаких следов ни на подоконнике, ни на стене, подняться снизу, с пляжа, или спуститься с крыши.

— Да, — согласился Беркович.

Он подошел к окну и выглянул наружу. Дом стоял на самом обрыве, до пляжа отсюда было метров двадцать, не спрыгнешь.

— Но другого пути нет, — сказал Беркович.

— Чтобы спуститься отсюда, убийца должен был быть птицей, — нахмурился Хан.

— Или дельтапланеристом, — отпарировал Беркович.

— Вы пробовали пристроить дельтаплан на подоконнике? — ехидно спросил эксперт.

— Я просто перебираю варианты, — пожал плечами старший сержант.

— Ну да, — согласился Хан, — согласно известному правилу: если вероятные гипотезы не годятся, берите невероятную, она и окажется истинной.

— У вас есть другие предположения? — с любопытством спросил Беркович.

— У меня? — удивился Хан. — Предположения должны быть у вас, а я что? Я эксперт. Мое дело — дать обоснованное заключение о причине смерти, а уж искать преступника, извините…

Он слишком много говорит, — опять подумал Беркович. Хану явно не по себе. Впрочем, старший сержант тоже чувствовал себя очень неуютно. Задача, казалось бы, классическая — типичный пример убийства в запертой комнате. Очевидно, что либо Миллера убили тогда, когда эта комната не была заперта изнутри. Убийца ушел, унеся орудие преступление, а потом комната каким-то образом оказалась заперта.

Чепуха. Убийца пришел через окно и ушел таким же образом. Но почему, в таком случае, нет никаких следов — ни следов обуви, ни царапин. Ведь ночью шел дождь, и обувь преступника обязательно должна была быть мокрой…

Может, он действительно умел летать?

— И еще, — сказал эксперт. — Вы обратили внимание, что удар нанесен по темени, а не по затылку?

— Конечно, — отозвался Беркович. — Это означает, что убийца был очень высокого роста. Правда, рост самого Миллера не очень…

— Метр шестьдесят один, — согласился Хан. — Коротышка. Но все равно рост убийцы должен быть под два метра. Самое меньшее — метр восемьдесят пять. Иначе он не смог бы нанести такой удар.

— По крайней мере хоть какая-то зацепка, — вздохнул Беркович.

— Если я вам больше не нужен… — сказал Хан. Старший сержант покачал головой, и эксперт отдал санитарам, ожидавшим снаружи, приказ унести тело. Через несколько минут Беркович услышал рокот включенных моторов и удалявшийся гул полицейской машины и скорой помощи. Снаружи остался только патруль, а в доме — никого. Беркович поднялся в спальню и выключил свет. Потом прошелся по второму этажу и поднялся на крышу. Он уже был здесь полчаса назад и не нашел ничего примечательного. Следов здесь было более чем достаточно, но извлечь из этого информацию не представлялось возможным: вчера работники «Ор тева» под моросившим дождем меняли солнечный бойлер, а потом, к вечеру, когда дождь на время прекратился, явились техники устанавливать антенну спутникового телевидения — Миллер желал иметь в своем коттедже все на самом лучшем уровне.

Беркович подошел к краю крыши и заглянул вниз. Окно салона было прямо под ним, а далеко в глубине уходила в песок скала, на которой стоял дом. Может, убийца спустил отсюда веревку? Нет, эту идею Беркович уже проверял — на краю крыши не было никаких следов, да и привязать веревку здесь было абсолютно не за что.

Мистика.

Ну хорошо, — подумал старший сержант. — На вопрос «как убили?» я ответить не могу. Придется подойти с другой стороны и искать ответ на вопрос «почему?» Кому была выгодна смерть Миллера? В Израиле — никому, пожалуй. А в Америке у миллионера могло быть много врагов, и кто-то из них, возможно…

Беркович спустился в салон, закрыл окно, из которого сильно дуло, и вытащил коробочку сотового телефона.

— Инспектор? — сказал он, услышав голос Хутиэли. — Что удалось узнать в Бен-Гурионе.

— Ничего, — ответил инспектор. — В списках пассажиров, прибывших из Соединенных Штатов за последнюю неделю, нет ни родственников Миллера, ни знакомых, о которых нам было бы известно.

— Может, кто-то приехал раньше, — сказал Беркович, — и ждал момента, чтобы…

— Что тебе удалось обнаружить? — прервал Хутиэли.

— Ничего, — сказал старший сержант. — На крышу мог забраться кто угодно. Но спуститься оттуда на подоконник второго этажа и подняться обратно не мог никто — нет ни следов, ни царапин… Абсолютно не за что зацепиться, — пожаловался он.

— Возвращайся, — сказал инспектор. — Подумаем вместе и пройдем по связям Миллера. Относительно личности убийцы никаких соображений?