Расследования доктора Гидеона Фелла. Первая улика

– Он вообще много чего боялся. Мистер Далри сказал, что эта квартира словно полнится им. – Гидеон повысил голос. – Только представьте себе его состояние, когда он пришел домой и с ужасом обнаружил, что украл рукопись, столь дорогую сердцу его дяди? Боже правый! О чем Дрисколл подумал тогда? Наверное, он был в таком смятении, что и думать не мог. Что бы вы подумали, узнай вы, что рукопись стоимостью в десять тысяч фунтов использовали как подкладку для шляпы? Все эти сложности были довольно глупыми, но они пугали Дрисколла. Как ему объяснить случившееся? Его дядя в ярости, а рукопись на самом деле у нашего парнишки. Как она вообще оказалась в этой шляпе? Оставаясь в здравом уме, невозможно даже предположить, что сэр Уильям намеренно положил хрупкую рукопись в цилиндр, еще и вышел в нем на улицу. А главное, Дрисколл же вообще ничего не должен был знать об этой рукописи! Представьте себе, как этот рыжий мальчишка мечется по комнате, словно летучая мышь, попавшая в ловушку! Еще вчера он был беспечным искателем приключений, веселым денди, удалым и непобедимым, как герой дешевого романа. Женщины любили его, мужчины, как ему нравилось полагать, боялись. А теперь ему угрожал чудовищный скандал. Он мог лишиться привычной роскоши. А хуже всего – ему грозили проблемы со вспыльчивым дядей. Как думаете, сколько бокалов виски он выпил?

– Будь он разумным человеком, – проворчал старший инспектор, – он пошел бы к дяде и…

– Думаете? – Доктор Фелл нахмурился. – Вряд ли даже разумный человек поступил бы так, ведь речь шла о сэре Уильяме Биттоне. Что Дрисколл сказал бы ему? «Ой, дядюшка, извините. Вот рукопись По. Я случайно забрал ее, когда воровал вашу шляпу». Представляете, что случилось бы? Дрисколл не должен был узнать о рукописи, никто не должен был знать о ней. Биттон ведь считал себя очень умным и осторожным, в то время как на самом деле всем рассказывал о своей находке. Начнем с того, что он не поверил бы Дрисколлу. Что бы вы подумали, если бы кто-то пришел к вам и сказал: «Кстати, Хэдли, помните ту тысячефунтовую банкноту, которую вы прятали от всех в ящике стола? Знаете, вчера я решил украсть ваш зонтик, и вдруг обнаружил, что к ручке зонтика привязана та самая банкнота. Потрясающе, да?» Нет, мальчик мой. Вряд ли вы поверили бы таким словам. А в довершение всего в комнату вошел бы ваш брат и добавил: «Да, Хэдли, забавно, что я обнаружил в квартире этого мальчишки не только твой зонтик и твою тысячу фунтов, но и мою жену». Осмелюсь предположить, дружище, что вы сочли бы поведение этого своего приятеля несколько эксцентричным. – Доктор Фелл хохотнул. – Возможно, здравомыслящий человек именно так бы и поступил. Но Дрисколла здравомыслящим человеком не назовешь. Рассудительность не входила в число его достоинств. Он был сумасбродом. Это мы можем сидеть здесь и рассуждать о том, как смешон мальчишка, решивший, что весь мир ополчился против него. Но Дрисколлу все виделось в ином свете.

Доктор Фелл подался вперед и подтолкнул заводную мышь пальцем. Игрушка проехала по столу и упала на пол.

– Бога ради! – раздраженно воскликнул старший инспектор. – Оставьте эту мышь в покое и займитесь делом! Итак, Дрисколл промучился всю ночь, не зная, как поступить, а утром позвонил мистеру Далри, чтобы рассказать ему обо всем?

– Именно.

Далри, молча следивший за их разговором, растерянно уставился на доктора Фелла.

– Но, доктор, почему же он не обратился ко мне сразу? – Сейчас Боб был похож на растрепанного старика-пуританина. – Он позвонил мне только утром. Если Фил был в таком смятении, как вы говорите, он сразу же приехал бы в Тауэр, верно?

– Нет. – Доктор Фелл покачал головой. – И сейчас, дорогие мои, я вам объясню почему. Именно этот факт и убедил меня в верности моих подозрений. Я имею в виду вторую кражу шляпы у сэра Биттона.

– О господи, точно! – Хэдли замер на месте. – Если Дрисколл был Безумным Шляпником, почему он украл вторую шляпу у Биттона? Чем это помогло бы ему выпутаться из неприятностей?

– Ничем. Но, нужно отдать ему должное, Дрисколл был парнем сообразительным и умел быстро принимать решения в критической ситуации.

– Может, и так, – мрачно ответил старший инспектор. – Но вторая кража только усложнила дело. Ему пришлось бы просить у дяди прощения за еще один проступок, что лишь усугубило бы его положение, учитывая все, что вы сказали минуту назад: «Простите, что вновь беспокою вас, сэр. Я не только украл вашу шляпу, рукопись и жену вашего брата, но первой шляпы мне показалось мало, поэтому я решил прихватить еще одну».