Расследования доктора Гидеона Фелла. Преступный замысел

Вклад Моргана в дело снабжения заключенного состоял в коробке сигарет «Голд Флейк» и экземпляре одного из его ранних романов под названием «Отлично сыграно, партнер!». Если вы не понаслышке знакомы с написанием детективных историй, вы знаете, что подробности ранних произведений стираются из памяти автора куда быстрее, чем из памяти читателя. Морган крайне смутно помнил, о чем же эта книга. «Отлично сыграно, партнер!» повествовала о лорде Джеральде Дерревале, которого знали в клубах Вест-Энда как богатого повесу, dilettante[68] и спортсмена. Скотланд-Ярду же он был известен под таинственным и зловещим псевдонимом Болотный Огонек. Лорд Джеральд был хорош. Его побеги из-под стражи заставили бы бедного мистера Гарри Гудини выглядеть неумехой, жалким неудачником, способным выбраться из заключения только при помощи адвокатских уловок. Конечно, ничего зловещего в лорде Джеральде на самом деле не было. Он лишь ощипывал перышки старым, преступно богатым негодяям, что, пожалуй, могло бы сделать лорда Джеральда одним из героев столь популярной нынче литературы с социалистическим уклоном. К тому же его обеляла любовь к прекрасной Сардинии Трелони. В финале он поймал настоящего убийцу, который ранее пытался его подставить, и сдал того инспектору Дэниелсу, человеку, который поклялся изловить Джеральда во что бы то ни стало, – человеку столь недалекому и некомпетентному, что в промежутках между приступами жалости к нему невольно начинаешь задумываться, как он вообще получил работу в полиции.

Таковы были подробности этой книги, благополучно забытые Морганом, но оказавшие разрушительный эффект на мистера Кертиса Уоррена – в сочетании с бутылкой скотча «Роб Рой». Мудрее, конечно, было бы дать ему туристический путеводитель или томик псалмов, но что сделано, то сделано – к тому же мы уже посвятили время философским размышлениям на эту тему. После того как Пегги слезно попрощалась с Куртом, а Морган и Валвик обменялись с узником рукопожатиями, все, пребывая в подавленном настроении, отправились к капитану.

– Тшестно кофоря… – задумчиво произнес Валвик, когда они вышли на солнечный свет, коего отныне был лишен мистер Уоррен, – фы тумаете, мы прафы, или ше кте-то ошипка? Они феть не шутили. Если они кофорят, никто не пропал, то как ше кто-то мошет пропасть? Мошет, мы кофорим «упийстфо», а нет никакоко упийстфа?

– Да есть оно! – вскричал Морган. – Мы не можем ошибаться и должны это как-то доказать. Перво-наперво я успокоюсь и с холодной головой поговорю с Уистлером. Пусть он объяснит, откуда кровь на бритве и на койке. Это может сделать судовой врач или, возможно, доктор Кайл…

– Кайл? – Пегги уставилась на него. – Но доктор Кайл…

– Выкинь ты из головы эту дурацкую шутку, – устало ответил Морган. – Давайте уже перестанем говорить об этом. Как вы не понимаете, что доктор Кайл – единственный на корабле, кто уж точно невиновен?

– Почему это?

– Потому что у него, старушка, есть алиби. Слушай, шкипер, ты уверен, что твой приятель с зубной болью, Ужас Бермондси, правду говорит? Отлично. И что он сказал? Он сказал, что не выпускал из виду дверь в каюту доктора Кайла всю ночь и что с самого начала слышал все, что творилось на палубе… Подождите. Ты же не знала об этом, да, Пегги? – Он быстро изложил показания Ужаса Бермондси, а заодно и рассказал Валвику о Перригордах. – И что же? Слепой Цирюльник убил девушку и украл остаток пленки, пока на палубе творилась вся эта кутерьма. Но всю ночь никто не входил в каюту Кайла и не выходил из нее. Так как же выбрался Кайл и как он вернулся? Не сходится, вот что я скажу вам.

– Это ты, Хэнк, слепой, а не цирюльник, – укорила его Пегги. – Ему вообще не надо было оставаться в каюте. Алиби! Пф! Глупости это твое алиби, оно все равно всегда фальшивое.

– Ладно. – Морган пожал плечами. – Это легко решить. Мы немедленно начнем действовать и, Богом клянусь, докажем свою правоту. Шкипер, вот твоя задача: сходи к своему приятелю, Ужасу Бермондси, и расспроси его. Еще разыщи стюарда и расспроси его тоже.

– Сейчас? – Валвик почесал макушку.

– Да, сейчас. Так или иначе мы найдем доказательства.

Валвик, ворча, устремился прочь.

– Тем временем, – Морган обратился к Пегги, – я расскажу Уистлеру про кровь. Готов поклясться, это окажется человеческая кровь, и тогда мы докажем ему, что никто не мог потерять столько крови так, чтобы к утру не осталось следов. Никто, старушка! Потом мы сами обойдем корабль, если будет необходимо. И зададим им всем жару.