Расследования комиссара Бутлера

— Что за версия? — еще раз спросил я. Если дать Бутлеру возможность порассуждать о недостатках исторической науки вообще и профессионалов-историков в частности, то иных тем коснуться уже не придется.

— Ах да, версия… Позавчера Шпринцак заявил, что он действительно был в тот вечер на вилле дяди. Учитывая, что Гай ни слова не говорит без подсказки Бреннера, адвокат в курсе дела.

— Ты же говорил, что он расколется, — поддакнул я, чтобы сделать Роману приятное.

— Расколется, говоришь? Послушай, что он наплел. Гаю позвонил некто, когда он в компании с приятелями играл в шеш-беш. Был это, естественно, не Нахмани. Звонил, видишь ли, дядя собственной персоной и впервые за целый год предлагал Гаю приехать в Герцлию, чтобы поговорить о делах. Шанс нельзя было упускать, и Шпринцак поехал. Он остановил машину перед виллой и пошел к дому. Поливальные машины только что закончили работу, дорожка была мокрой, и Шпринцак раза два оступался — так появились его следы. Дверь была заперта, на звонки никто не отвечал, и это племянника удивило. Гольдфарб был человеком слова. Если сказал «приезжай», то никак не мог сесть в свой «вольво» и уехать. Ключа от виллы у Гая, естественно, не было, и он решил обойти дом, заглянуть в окна — могло быть, например, что дядя смотрел телевизор и не слышал звонка.

До стен дома поливальные машины не доставали, здесь было сухо, но в тот момент Гай, конечно, вовсе не думал о следах. Он заглянул в окно салона — никого. Он завернул за угол, здесь окна виллы выходили на соседнюю улицу, где еще велось строительство и ни один из домов не был заселен. Он подошел к окну кабинета и увидел… Как по-твоему, что, по словам Шпринцака, он увидел?

— Откуда мне знать? — пробормотал я, хотя ответ был очевиден.

— Шпринцак утверждает, что увидел дядю, лежавшего посреди комнаты в луже крови. Заходившее солнце было с другой стороны виллы, свет в кабинете не горел, а окно было закрыто. В общем, видно было плохо, но достаточно, чтобы Шпринцак, по его словам, пришел в ужас. Тут произошла вещь, которая и вовсе лишила его остатков мужества. Он увидел у своих ног… Что, по-твоему, он увидел, Песах?

— Откуда мне знать? — повторил я, на этот раз совершенно искренне.

— Он увидел пистолет, можешь себе представить… Шпринцак поднял оружие и сразу узнал его — это был его собственный пистолет, лежавший всегда в бельевом ящике в салоне его квартиры. Утром пистолет, по утверждению Шпринцака, был на месте. А теперь… Короче говоря, он связал концы с концами и режил смыться от греха подальше. Пистолет забрал с собой, протер, вернувшись домой, и спрятал на прежнее место. А когда явился инспектор Соломон, начал отпираться — просто от страха. Думал, что, раз он не убивал, то полиция найдет убийцу, и его оставят в покое. А полиция, видите ли, оказалась более дотошной, в покое его не оставила… Как тебе версия?

Мои серые клеточки еще не закончили переваривать информацию, и я промолчал.

— Мы, — продолжал Роман, — отвезли Шпринцака на виллу, и он продемонстрировал всю последовательность своих действий. Даже адвокату Бреннеру, который при этом присутствовал, было ясно, что подзащитный выдумывает. Шпринцак обошел дом, показал место, где, по его словам, лежал пистолет — это был бетонированный бордюр палисадника, метра два от стены виллы в сторону забора. Поскольку никаких логических объяснений Шпринцак не дал и давать не собирался, пришлось самим увязывать концы с концами. Концы не увязывались, но Шпринцака это не смутило. Он заявил, что на этот раз сказал все, что знал, и что сказанное якобы доказывает его невиновность. «Ну хорошо, — сказал я ему. — Допустим, что пистолет ты нашел. Как он здесь оказался? Кто-то проник в твою квартиру, украл оружие, приехал сюда, вошел в дом, убил дядю, потом вышел, запер дверь и не нашел ничего лучшего, как выбросить пистолет неподалеку от места преступления?» «Видимо, он хотел, чтобы подумали на меня.» «А дядя зачем тебе звонил?» «Наверное, это был не дядя, сказал Шпринцак. Он не предствился, я только по голосу решил… Он ведь звал меня на виллу, я и подумал, что… А это, наверное, был убийца… Чтобы меня подставить…» «Но ты же утверждал, что это был голос дяди!» «Мне могло показаться… Кто, кроме дяди, мог звать меня на виллу?» — Вот так, Песах, — закончил свой рассказ Роман. — Бедный Шпринцак… Как все против него подстроено… Будто театр, верно? Даже адвокат умилился. Наверняка они вдвоем соорудили этот рассказ. Пожалуй, воспользовавшись ситуацией, Бреннер потребует еще раз послать подзащитного на экспертизу.

— Надеюсь, ты проверил рассказ Шпринцака, каким бы фантастическим он тебе не показался, — сказал я сухо. — Похоже, что теперь именно ты излишне эмоционален. Версии нужно опровергать фактами…

— Спасибо за совет, — буркнул Роман. — Естестенно, я проверил. Никто не вламывался в квартиру Шпринцака — замок в полном порядке, ни малейших следов взлома. И на мебели в салоне пальцевые следы самого хозяина, не считая, естественно, того, что наследил инспектор Соломон, производя обыск.